Впрочем, я не унывал, поскольку успел
начать подготовку к вечернему приёму, и уже принял изрядное
количество коньяка, отличного, надо заметить, коньяка!
А далее секретарь также доложил, что,
несмотря на некоторое самоуправство, остальные мои распоряжения
выполняются — праздничные мероприятия отменены или перенесены на
неопределённый срок, а члены императорской фамилии внезапно
занялись благотворительностью и вспомоществованиями пострадавшим и
их родственникам[7].
«Ну хоть что-то...» — мысленно
прокомментировал я. — «Хотя, с другой стороны, вполне даже неплохо
получилось. Эх-х, ещё бы с ними не контачить...»
Позже стало известно, что особенно на
ниве благотворительности отличился великий князь Сергей
Александрович[8] — то ли его совесть заела, то ли уязвлённым себя
почувствовал после моей провокации с Горемыкиным.
— Есть ли ещё новости?
— Как же не быть — Москва бурлит,
словно улей, все обсуждают происходящее. Поговаривают, что вы на
виновников Ходынской трагедии опалу собираетесь наложить.
Скандальные подробности обновления правительства стали широко
известны, хоть и в несколько искажённом виде. Кроме того, журналист
Гиляровский опубликовал в Русских ведомостях скандальную статью о
давке. Полиция арестовала весь тираж из того числа газет, что не
успели распродать.
— Однако, — хмыкнул я. — А для меня
экземпляр найдётся?
Торжественный ужин с принцами и
затесавшимися среди них несколькими великими князьями прошёл
более-менее хорошо… Ну как «хорошо» — по крайней мере, мне так
показалось…
Я появился на ужине весьма и весьма
подшофе, и с ходу заявил удивлённым моим состоянием гостям, что,
как русский государь, имею желание разговаривать на языке родных
осин. Общество стало обсуждать заявленное. А я с удивлением понял,
что частично понимаю, о чём они говорят — с трудом, плохо, не
совсем точно, но всё же… Английские, французские и немецкие фразы
сплетались в моём похмельном разуме в странные узлы, а затем
расплетались, и я понимал смысл услышанного.
Несмотря на опьянение, я старался
держать себя в руках — ведь это и был мой план, как избежать
серьёзных разговоров с иностранцами. Продолжая стремительно
накидываться, пытался сохранить возможность рассуждать и делать
выводы — пускай они потом покажутся мне смешными.
«Откуда это? Память Никки?..» —
пытался думать над новой загадкой я. — «Или я всё-таки знал их в
прошлой жизни?..»