Меня явно услышали, стук прекратился,
но очевидно, что ненадолго. Пришлось вставать, и приводить себя в
порядок, одёргивая и разглаживая мундир и вытираясь насухо
оказавшемся на вешалке полотенцем. А ещё я продолжал напряжённо
размышлять, пытаясь выловить хоть что-то во внутреннем хаосе — ведь
видел же я в первый момент попадания ямы, раздавленные,
переломанные тела и оркестр... Оркестр?
«На верхней палубе играет оркестр...
И пары танцуют фокстрот... Пока Титаник плывёт... Твою дивизию,
скоро на айсберг наскочу! Чего делать-то? Что я видел? Точнее, что
Николай видел? Откуда ямы и тела? И почему оркестр?»[1].
— Твою дивизию, — прошептал я
негромко. — Так это ж Ходынка, наверное? А значит, весь этот
маскарад...
Я замолчал и внимательно поглядел в
зеркало на доставшийся мне в управление юнит... Видимо, в ответ на
первые минуты стресса, откуда-то полезла болезненная смешливая
циничность. Да, сразу-то и внимания не обратил — юнит, сиречь
биологический носитель самодержца Николая Романова, был
довольно-таки молод. Борода и усы скрывали молодость, но да! Этому
телу явно около тридцати лет!
— Твою дивизию! Не иначе меня занесло
в голову товарища в момент душевной слабости, — не сдерживаясь,
громко сказал я.
— Ники?
— Ваше величество? Государь?
Снова забарабанили.
— Да иду, иду уже... —
вдохнув-выдохнув, я открыл щеколду и распахнул дверь царской
уборной.
— Ники, что случилось? На тебе лица
нет! — вызывающе богато одетая женщина заслонила мне выход «в
свет».
И, надо отметить, красивая женщина...
Я даже почувствовал совершенно неуместное томление, гхм...
— Ники, ты так долго... Нам нужно уже
ехать! Все ждут!
— А.. кхм...
Внезапно я закашлялся, глядя на
породистое аристократичное лицо и уже догадываясь, кто это, а затем
губы сами произнесли, — Аликс...
Чтобы окончательно выбраться из
уборной, пришлось взять её за плечи и слегка отодвинуть, впрочем,
она сама уже поняла всю неловкость ситуации и синхронно с движением
моих сделала шаг назад и в сторону, открывая мне вид на изрядную
толпу вырядившихся, словно павлины, разного рода придворных и
прочих аристократов. Мои глаза сразу цапнули и выделили второю
роскошно одетую даму, она была значительно старше Александры
Фёдоровны, но по-прежнему сохраняла благородную красоту.
«Очевидно, это мать реципиента
императрица Мария Фёдоровна...»