— Ники, ты нас напугал, — тихо
сказала Аликс. — Нам нужно ехать к Montebello. Все ждут, а ты там
почти час...
Имя было произнесено явно на
французском языке.
— Ваше Величество, — рядом возник
старик с высоким, почти переходящим в лысину лбом и пышными седыми
бакенбардами. — Как вы себя чувствуете? Сегодня был тяжёлый
день.
— Ники, Густав Иванович может тебя
осмотреть, — сказала Аликс.
«Видимо, это местный врач», — я
отрицательно кивнул, сделал ещё пару шагов и твёрдо сказал:
— Мне нужен священник.
А в голове при этом крутилась фраза:
«универсальный рецепт, пятсотпроцентная эффективность, не знаешь,
что делать после переноса, ситуация накаляется — позови батюшку,
переведи стрелки...».
— Но Ники? — удивлённо и властно
выдохнула мать захваченного моим сознанием человека, вдовствующая
императрица Мария Фёдоровна. — Нас ждёт французский посол.
— Эмм... — как же мне её величать-то,
замешкался я с ответом, но тело вновь справилось на автопилоте, —
Мама, мы никуда не едем!
Прямо во время разговора,
разрозненные фрагменты моих крайне неполных знаний собрались в
единую стройную картину, жалко, конечно, что она была весьма
мала... Буквально миниатюра на огромном батальном полотне... После
давки на Ходынском поле Николай съездил на место происшествия, а
затем, как ни в чём не бывало, продолжил коронационные
празднования.
И этот финт ему изрядно подпортил всё
его и так не очень-то и высокое реноме!
И уж если я оказался в роли
гомункулуса у руля этого тела, то будет неплохо кое-чего прямо
сейчас изменить. Даже если сознание трагического царя потом
вернётся, то ему же будет лучше от моих поступков!
— Мама, Аликс, мы никуда не
едем! Произошёл великий грех, и я отменю все дальнейшие торжества
по случаю коронации. Будут продолжены только встречи с депутациями,
и проводится они будут скромно и по-деловому. А сейчас мне нужен
батюшка. Всех присутствующих прошу привести себя в должный вид.
Пока я говорил, среди придворных
возникло какое-то движение и появилась фигура священника.
— Святой отец, — чуть наклонив
голову, обратился к нему я. — Прошу вас, отведите меня в часовню,
мне необходимо...
Что мне было нужно, я так и не
сказал, поскольку не был в прошлой жизни воцерковленным человеком,
однако это и не понадобилось. Придворные и прочие родственники царя
молча расступились, образуя коридор, по которому мы и направились.
По пути я стащил с себя пафосную орденскую ленту и сунул её в руки
первому попавшемуся человеку.