— Аликс, предлагаю тебе небольшую
прогулку, но сначала мне нужно переодеться во что-то более
приличествующее случаю. — я поднял голову, оглядывая придворных и,
возможно, родственников.
Мама среди ожидающих не
наблюдалась, и это было хорошо... А вот давешний Бимбо был, и я
приятственно кивнул ему, затем, не останавливаясь, мои глаза
пробежали далее, и расчёт оправдался: светловолосый, похожий на
немца мужчина шагнул вперёд. Однако проблема была в том, что я не
знал ни как его зовут, ни куда нужно идти. Требовалось как-то
разыграть ситуацию, и я решил для начала перекинуться парой слов с
Бимбо и якобы в задумчивости направиться по коридору.
«Ну а далее, как карты лягут...»
— Ваше Величество? — спросил меня
стройный, чисто выбритый блондин, одетый в какое-то подобие
фрака.
— Да, мы идём сменить одежду, ступай,
а я следом. — я недовольно передёрнул плечами.
Мне очень хотелось спросить у Бимбо о
результатах поездки во французское посольство, однако я не знал,
как к нему правильно обратиться на людях. Одновременно с
размышлениями и разговором с предположительным лакеем, я не забыл
галантно подставить руку супруге, надеясь, что в эти времена такой
жест будет выглядеть нормально.
Аликс не подвела, и мы, не спеша,
направились по коридору.
— Конечно, Ники, ты провёл довольно
много времени в церкви.
— Так было нужно, душа моя.
Лакей или камердинер — я не понимал
пока звание вызвавшегося решить проблему со сменой маскарадного
мундира человека, шёл, несколько опережая нашу процессию. Вместе с
тем, нас ещё окружало довольно много людей, и мне очень хотелось
избавиться от лишних глаз и ушей... Кто знает, чего они ждут от
царя? И будет нехорошо, если мои поступки и слова не станут
соответствовать их ожиданиям.
—- Господа, я благодарен вам за
поддержку, но сейчас прошу всех разойтись. Время позднее, я намерен
совершить прогулку и отправляться спать. Завтра нам всем предстоит
тяжёлый и печальный день.
Народ забурлил, потихоньку отдаляясь.
Не все из них сменили одежду, а часть, так и вовсе была выряжена в
какие-то петровские мундиры.
— Стой, кто таков, почему не сменил
одежду? — спросил я ближайшего карнавального молодца лет тридцати,
приняв его за очередного слугу.
— Уездный предводитель ковенского
дворянства, камер-юнкер Столыпин[2], ваше величество. Не имел
возможности, так как присутствовал здесь неотлучно[3]. — ответил
мне бородатый человек.