Достаточно предъявить публике два тезиса: о том, что лауреат Нобелевской премии по литературе понимает, чем руководствовались убийцы писателя Олеся Бузины, и что украинский можно и нужно внедрять насильственно, лишая русских права пользоваться родным языком. При этом национализм в Европе и России она считает чудовищным явлением, угрожающим подорвать основы цивилизации.
Хрестоматийность этого интервью еще будет оценена по заслугам. Ровно то же самое нам говорят в течение длительного времени куда более продвинутые в интеллектуальном отношении единомышленники Алексиевич, но редко кто из них, за исключением совсем уж анекдотического персонажа Саши Сотника, позволил бы себе так неприкрыто заявить, что у русских нет никаких прав, даже на жизнь, как в случае с Бузиной, а у народов, которые Россия угнетала веками, есть право на любое насилие в отношении русских.
Многие писали о том, что если бы Светлана Александровна позволила себе рассуждать подобным образом в беседе с западным журналистом, то ее немедленно предало бы остракизму то самое западное общество, в верности идеалам которого она клянется.
Но, кстати, наши либералы, если даже и не понимают, то инстинктивно чувствуют, что на Западе говорить стоит, а что нет, и потому там с ними происходит головокружительная метаморфоза – они моментально переключают регистры своих обличительных инструментов из вполне себе нацистского концепта о народе, который есть генетический раб и палач в одном лице, в положение о нарушениях прав человека и ограничениях гражданских свобод.
Еще на один момент в интервью мне хотелось бы обратить внимание, поскольку, как мне кажется, он остался незамеченным в море откликов на шедевр, случайно рожденный великим белорусским писателем. Алексиевич говорит о том, что не видела смысла работать в Чечне и не желает сейчас видеть происходящее в Донбассе, поскольку при написании своих книг уже исследовала горе и трагедию других людей, а значит, точно знает, как страдают все другие.
Утверждения более антихристианского представить себе невозможно, поскольку личность Бога и личность его твари являются в христианском вероучении центром мироздания, а это означает, что каждая судьба неповторима, каждому требуются помощь и сочувствие, понимание уникальности его отдельной истории.