По вымпелам и сигналам, подаваемым с транспорта мы знали, что на нем свирепствует мор и люди терпят бедствия крайних лишений. Ежедневно мешки с новыми жертвами сих несчастий сбрасывались в море. Впрочем, в то время считалось обычным делом доставить живого груза на треть менее, чем было загружено в трюмы, и учитывая, что путешествие наше подходило к концу, этот убыток никого не беспокоил.
Однако, скоро начал я замечать, что леди N снедают какие-то неизвестные мне опасения. Я не долго колебался над вопросом, к чему их отнести, заметив, что причиной им служат секретные сообщения доктора, несомненно относящиеся к капитану. Это открытие уязвило меня более, чем можно было ожидать, так как по свойственной природе человеческой особенности, я уже привык к лестному убеждению своей значимости для леди N, и мне было крайне оскорбительно делить ее сердце с кем бы то ни было.
На другой день, как я сделал это печальное открытие, Берендорф приказал ботлеру, отвечавшему за все снаряжение «Эдгара» удвоить караулы, а людям доктора заложить и забаррикадировать проход в интрюм, где помещались раненые, больные и все медицинские припасы.
– С сегодняшнего дня и до входа в бухту, не спите без оружия, – приказал он мне, – в команде готовится бунт. Чернь есть чернь, сэр, и если она останется голодной, три дня сряду, то она превращается в диких зверей. Я допускаю мысль, что нам придется на них поохотиться.
Снедаемый беспокойством за леди N, я отправился к ней, не в силах противостоять желанию собственными глазами убедиться в том, что с ней еще не случилось ничего худого.
Я нашел ее на шканцах, печально наблюдающей за полетом морских птиц. Заслышав мои шаги, он вздрогнула и обернулась.
– Это вы, сэр! Почему вы здесь? – вопрос ее был как нельзя уместен, ибо на шканцах кроме капитана и дежурного офицера никому нельзя было появляться. Выражение ее лица и звук голоса, так разнились с всегдашней присущей им уверенной манерою, что я не смог совладать со своей тревогой и воскликнул:
– Простите, ваша светлость, что являюсь без приказания, но очень нелегко оставаться слепым, имея здоровые глаза. Что означает ваш убитый вид? Чем я заслужил ваше недоверие, отчего вы не желаете открыть причину вашей тревоги? Вы так часто говорили о моих достоинствах, заслуживающих награды, что, может быть в качестве таковой сочтете возможным назвать мне обстоятельства или имя, способные причинить вам зло.