— Ну, располагайся. Ужин будет в семь, — сообщает отчим.
— А я не ем после шести, — мне очень любопытно, насколько хватит его ангельского терпения и гостеприимства.
Ему трижды стоило подумать прежде, чем тащить замуж мою мать. Потому что довесок у нее вырос с характером.
— С каких пор? — ахает мама, тоже направляясь к выходу.
— Вот с этих.
— Какая же ты упрямая! — качая головой, покидает мои роскошные апартаменты.
Я снова осматриваюсь.
Что ж, эта спальня определённо просторнее моей комнаты в московской квартире. Но здесь уютно. Бежевый цвет стен и деревянные панели над изголовьем кровати создают ощущение комфорта. На комоде замечаю вазу с белыми пионами, которыми провоняла вся спальня. Мои босые ступни утопают в мягком ворсе ковра нежного сиреневого оттенка, на тон темнее штор. Чемоданы уже стоят у раздвижных дверей, ведущих в гардеробную, в ожидании, когда их распакуют. Тут не к чему придраться. Мне явно хотели угодить.
Из-за этого я ненавижу этот дом ещё больше. Ведь гораздо проще показывать свое недовольство, когда тебе реально что-то не по душе. Но я сделаю все возможное, чтобы мама отправила меня обратно в Москву, как только мне стукнет девятнадцать. Потому что там, в Хамовниках, осталась вся моя жизнь.
Дима, как и мама, родился в Тамбове. Они были знакомы со школьной скамьи, но потом их жизнь раскидала. Мама встретила отца и переехала в Москву, где я и появилась на свет. Дима тоже женился на женщине, канадке по происхождению, и стал отцом двух сыновей. В двухтысячных, когда мир трясло от всяких там кризисов, он неплохо поднялся на том, что скупал чужой убыточный бизнес за бесценок, а затем перевёз семью на родину супруги. По крайней мере, это официальная информация. А там, кто его знает. Ведь вполне возможно, что под маской простачка и благодетеля может скрываться главарь русской мафии. И, вообще, история их внезапной женитьбы – дело темное.
Как бы там ни было теперь мне придётся пожить здесь, в Галифаксе, какое-то время. Хотя я до последнего надеялась, что завалила вступительный тест и меня не примут в Истерн, но связи и большие деньги способны на все. И уже завтра у меня начинаются занятия в одной из лучших частных школ Новой Шотландии, где иностранцы, вроде меня, совсем не редкость.
Когда стрелки часов минуют семь вечера, я всё-таки спускаюсь, чтобы поужинать в огромную гостиную с панорамным окном, выходящим на лужайку. Здесь преобладают синие и серые тона, из декора – лишь несколько черно-белых фотографий в застекленных рамках, на которых крупным планом изображены части растений: стебли, молодые листья, нераспустившиеся бутоны.