Дальше мама вскакивает и начинает обхаживать этого надутого индюка, предлагая положить ему мясо и салат. Но он игнорирует ее заботу, небрежно наваливая на свою тарелку все подряд. Теперь мне и подавно ничего в горло не лезет. Боюсь, что подавлюсь куском ростбифа, если мой новоявленный братец снова взглянет на меня своими черными глазами.
— Никита, я могу попросить тебя подбросить завтра Женю до школы, — в какой-то момент спрашивает мама, но увидев кислую физиономию парня, осекается: — Я просто подумала… Вы же все равно вместе будете учиться… Ну... то есть, ты же тоже ходишь в Истерн… Если, конечно, это удобно, или я лучше попрошу водителя?
— Мне не нужна нянька, — заявляю я, откидываясь на спинку стула.
Но Дима словно не слышит меня.
— Никита все сделает, Лена, — он касается ее руки и пожимает. — Не сомневайся, — переводит многозначительный взгляд на Никиту.
— Ага, с удовольствием, — бормочет тот с набитым ртом.
По лицу парня понятно, что ему хорошо промыли мозги перед нашим приездом, но это, кажется, не сработало. Однако чувствуется, что слово отца для Никиты – не пустой звук. Он сидит с нами, со мной и мамой, за одним столом лишь потому, что Дима просил его.
— Женя, а у тебя есть права? — спрашивает Дима, чтобы снова заполнить повисшую над столом тишину.
— Я считала, что есть. Право на свободу, например. Да же, мам? — вопросительно смотрю на маму.
Раздается сдавленный смешок, но, когда я перевожу взгляд на Никиту, он уже пялится в тарелку, работая челюстями и всем видом намекая на то, что ему и дела нет до нашей беседы.
— Нет, я про водительские, — уточняет Дима.
— Да все она поняла! — негодует мама. — Ой, какие ей права! Делать нечего, это опасно.
— Ну, не выдумывай, — мягко осаждает ее Дима. — Вот мальчики здесь права получили в шестнадцать. А тебе же скоро девятнадцать, верно?
— Да, в ноябре.
Я ненароком таращусь на Никиту. На какое-то мгновение, услышав мой ответ, он перестаёт жевать. Его бровь еле заметно изгибается. Полагаю, он не может понять, что я тут забыла в таком преклонном возрасте.
Хотя ему уже девятнадцать, и он по-прежнему тоже школьник. Как сказала мама, Дима решил перестраховаться и отдал мальчиков в школу немного позднее, чтобы подтянуть английский… Либо они просто недоразвитые.
Так и хочется запустить в него куском ростбифа, чтобы не смел скалиться.