Никита склоняется, не сводя с меня своих жгучих тёмных глаз, а я застываю, парализованная его близостью и тем, что чувствую тепло мужского тела прямо через футболку.
Ну дела, я ещё и без лифчика.
— Так значит ты совершеннолетняя?
Что он делает?
Тамбов скользит ладонью вверх по моей спине и останавливает на затылке. Затем лёгким движением вынимает деревянную спицу из волос, отчего они плавно спадают на плечи.
— И что с того?
Тамбов так и не отвечает, лишь опускает взгляд на мои губы, отчего они начинают зудеть. Необыкновенное ощущение.
Его грудная клетка все чаще вздымается, как и моя. Объятия парня слишком интимные, я даже чувствую его теплое дыхание, вдыхаю запах шампуня или геля, такой головокружительный мужской аромат, что меня охватывает странное смятение, а в лёгких заканчивается воздух.
— Ну… — Никита облизывает губы. — У меня еще ни разу не было девчонки в очках.
Серьезно? Он вот так запросто говорит со мной о том, что затащит в свою постель или о том, что я пущу его в свою? Юродивый. Не иначе.
Я вижу, как дергается его кадык, когда парень глотает слюну.
— Можешь помечтать об этом.
Мне хочется плюнуть ему в лицо, но вместе с тем появляется какое-то странное любопытство.
Это проверка? Он намеренно ведет себя как озабоченный кретин? Или это его обычное состояние?
Пока я пытаюсь анализировать поведение Никиты, он медленно стягивает с меня очки и аккуратно кладёт их на стол.
— У тебя красивые глаза, — произносит, склонив набок голову. Его взгляд скользит вниз. — Покажешь мне все остальное? — говорит почти шёпотом. — Мы же теперь близкие люди, — добавляет с издевкой.
Моему хладнокровию приходит конец.
— Отпусти! Какого хрена ты творишь?! — шиплю, изо всех сил пытаясь вырваться.
Парень только крепче сжимает меня, сдавливая в кольце своих рук. Я отворачиваюсь, отказываясь смотреть на него.
— Пытаюсь донести до тебя мысль, что пойду на все, лишь бы ты пожалела, что припёрлась сюда вместе со своей мамашей, — зловеще произносит Тамбов в миллиметре от моего виска. — Обещаю, это будет самое худшее время в твоей жизни.
Откинувшись назад, я вздергиваю подбородок.
— Ну ты и придурок! — обзываю его. — Может, уберешь от меня свои руки?
Выполнив мою просьбу, Тамбов располагает ладони по бокам от меня и, чуть сгорбив спину, переносит вес тела на руки.