…И вот опять эта, давно пережитая и забытая боль.
Ночь подходила к концу. Восток стал светлеть, меняя оттенки своего сияния от серебряного до голубого. Когда он стал розовым, пришло время вставать и идти к месту утренней молитвы. Но старик не двигался. Не сдвинулся он с места и тогда, когда солнце оранжевым диском поднялось из-за края земли.
Поднялся ветер, растрепал седые волосы, замахал пальмовыми листьями, поднял и погнал по пустыне веселый столб пыли.
Старик проследил глазами, в какую сторону двинулся маленький смерч, зашел в свое жилище, бросил в мешок лепешки, горсть фиников и меха с водой, взял свой старый посох и зашагал вслед за ветром в сторону столицы…
Ветер свистел, кружил над полноводной рекой, приносил запахи дыма, вечерних трав в росе, речной свежести. Девушка, сидевшая на берегу, поднимала голову, прислушивалась, словно пытаясь понять смысл его звуков. Как это часто с ней в последнее время случалось, ее сердце было полно тревожного ожидания какого-то чуда, и она расстраивалась, что не понимает язык ветра, который пытается ей рассказать, где это самое чудо найти…
Шум в селении – громкий лай собак и крики людей, вывел из задумчивости. Она оглянулась и увидела группу незнакомых всадников, подъезжавших к ее жилищу.
Раньше бы она сразу вскочила и побежала посмотреть на гостей, но сейчас нехорошее предчувствие заставило помедлить. Когда же, наконец, она зашла в их юрту, то увидела несколько незнакомых стариков и молодого мужчину, почти мальчика, сидящих на почетных местах. Гости сразу начали с любопытством ее разглядывать, тихо между собой переговариваясь и качая головами.
– Гляди дочь – это твой жених. Скоро его женой станешь, – весело сказал ее отец, высокий крепкий мужчина, лучший охотник в племени. – Ждать не будем. Завтра полнолуние, вот вас и поженим.
Девушка взглянула на круглое ухмыляющееся лицо «жениха» и ее охватило отчаяние. Не говоря ни слова, она выбежала из юрты. Увидев на улице мать, кидающую куски мяса в висящий над костром котел, она села рядом с ней на землю и заплакала. Мать взглянула на нее с ласковой, понимающей улыбкой, покачала головой, но промолчала, решив поговорить, когда закончит стряпать праздничный ужин для дорогих гостей.
Из юрты вышел отец, прикрикнул на девушку, чтобы она вытерла слезы и шла к гостям, но та, вдруг, встала в полный рост и заявила, что своего мужа выберет себе сама, а этот может убираться туда, откуда приехал.