***
По пробуждению меня почти сразу накрыл приступ хоть и тихого, но все же истерического смеха. И как только я во сне не догадалась, в чем причина странной нервозности демона. Очевидно же, что это самая обыкновенная ревность, причем, весьма плохо скрываемая. Но самое смешное было в том, что ревновал он, по сути, к самому себя. И теперь к тому же искренне недоумевал, что я могла найти в Алмере такого, чего не нашла в самом Кроносе.
Говорят, что дети до трех лет не различают сон и явь. Обе реальности для них равноценны. Удивительно, что, повзрослев, они забывают об этом. Реальность сновидений несомненно соткана из того же материала, что и мир, который видим мы с открытыми глазами, иначе ощущения во сне не могли бы быть столь реалистичными. И еще вопрос, какой из миров имеет большее значение. Люди редко об этом задумываются, редко запоминают свои сны, редко отдают себе отчет о том, что делают во сне. Хотя, большинство не отдает себе отчета и в том, что делает наяву, но суть не в этом. На самом деле зыбкие миры сновидений едва ли не самая важная часть жизни. Эти странные, порою абсурдные видения даются нам, чтобы учиться. Но учиться не тем наукам, которые пригодятся в жизни, а тем, что пригодятся после нее. Потому что сон очень похож на смерть. Настолько похож, что практически не отличим. Единственное отличие в том, что ото сна мы просыпаемся рано или поздно. И имеем возможность понять по пробуждению, что это был сон. После смерти такой возможности не будет. Придется разбираться во всем на месте.
Адмирал Винсент Алмер уже не сможет проснуться. Теперь его участь – извечно блуждать среди абсурдного кошмара под Солнцем, восходящем на западе. Наверное, это страшно, считать явный мир своею единственной реальностью и внезапно оказаться в совсем другой. Страшны не возможные неприятности, а непонимание того, что происходит вокруг. Человек, конечно, ко всему привыкает. И Алмер свыкнется с сошедшей с ума реальностью. У него есть на это время. Теперь вся вечность в его распоряжении, чтобы разобраться. Может, Крон и прав, это только его задача. Но что может быть плохого в том, чтобы подсказать путь?
– Даже не думай об этом, – зазвучал в моей голове голос демона.
– Да не думаю я, – ответила, поднимаясь с постели.
– Ты снова приписываешь мне дурацкие человеческие качества. Ревную я, самой не смешно?