– А комсомольский билет? – спросила Марья Федоровна.
– Нету.
– Ты куда, девушка, пришла? В УХЗ! У нас тут секретность. Слыхала?..
Повисла тишина. Я помалкивала. А женщина театрально всплеснула руками.
– И о чем только Аркаша думает?! Не комсомолка даже!..
Но все-таки положила передо мной бланк и скомандовала:
– Заполняй анкету.
Я заполняла долго и через пень-колоду. Маруся тем временем читала нарядную книжку, из тех, что можно было купить только за рекордную сдачу макулатуры – «Госпожа Бовари» Флобера. Когда я кашлянула, чтоб задать вопрос, Марья Федоровна вопроса ждать не стала, просто забрала анкету.
– Ну и ну… а еще студентка! Ошибки и помарки. И как тебя в институт взяли?..
Я и сама не знала как. Но Марья Федоровна внезапно сжалилась.
– Ладно, поняла, заполню сама. Подпишись тут и тут. Допуск к секретности из Москвы не скоро приходит, ждать не меньше двух недель. Можешь послезавтра выходить на работу. Будешь пока уборщицей в з/у.
Я поинтересовалась, где это «зэу».
– Вот туточки!.. – Марья Федоровна вспыхнула лицом и с возмущением раскрыла объятия всему окружающему ее пространству. – В ззз-заводо-ууу-управлении! – И снова заговорила спокойно и скучно: – Работа посильная, деньги маленькие… а все же деньги. Заступай послезавтра. Трудовую книжку тебе открою. И местечко в заводе тебе присмотрим, Аркаша сказал, чтоб в первую смену. Пока свободна. Ступай к своему дядьке. И скажи ему – пусть врет, да не завирается!
Я вышла. В коридоре меня ждал Аркадий Семенович. Он сказал:
– Пошли! – и я пошла за ним именно как за собственным дядькой, которого у меня никогда не было, но вот – нашелся.
Инженер Косых привел меня в ту же комнату с верстаком, в свою как бы скобяно-столярно-электро-фото-художественную мастерскую. Угостил чаем с сушками. А себе достал из-под верстака початую чекушку с наклейкой «Столичная» и плеснул два булька в кружечку, красную в белый горошек. Выпить не спешил. Смотрел на меня и, похоже, жалел. Задавал простые вопросы – где с кем живу, на кого учусь, чего делать умею, что мне Маруся сказала… Я отвечала честно, что делать толком не умею ничего и так далее. А ему все нравилось. Особенно про то, что послезавтра заступлю уборщицей.
– Заступай! – сказал он. – И приходи пить чай.
Он проглотил свои два булька из кружки и даже сушкой не закусил.