- Я не смогу его заставить.
Корышев крякнул с раздражением и желчно поморщился:
- Его никто не сможет заставить, я знаю. Но ваше мнение он услышит и обдумает. Это будет на пользу. Если вы, конечно, скажете именно то, что нужно. А вы должны сами чувствовать, что нужно сказать, чтобы вытащить своего любимого мужчину из этого, простите, вонючего болота…
Он принялся садиться в машину и прежде, чем закрыть дверцу, оглядел меня с головы до ног. Взгляд цепкий и расчётливый.
- Сын утверждает, что вы умница и добрая душа. Вот и сделайте, как ваша добрая душа вам подсказывает.
Дверь захлопнулась, машина уехала. Как Никита подобрался сзади, я даже не услышала.
- Что отец от тебя хотел? – спокойно спросил он.
- Догадайся.
- А, - равнодушно отозвался Никита. – Ясно. Можешь считать, что ты выполнила его просьбу. Ты всё сказала, я всё услышал.
- Но я ничего не сказала. Что же ты услышал?
- Неужели ты думаешь, что начни ты сейчас мне объяснять, как важен для меня отцовский бизнес, я изменю своё решение?
- А если попросить Макса помолчать, чтобы Никита мог обдумать всё сам, один?
- Никита давно всё обдумал, - уверенно сообщил он. - Очень давно.
- Ты совсем не хочешь помочь отцу? Ты и тут, конечно, хорош и незаменим, но он прав – ты был бы в бизнесе на своём месте!
Никита сзади притянул меня к себе и закрыл мне рот ладонью.
- Чтобы я больше не слышал разговоров на эту тему, - спокойно, но твёрдо высказал он мне прямо в ухо. - Пожалуйста. Думаешь, если я тебе сказал, что мы тут не навсегда, это значит, что я стремлюсь отсюда вырваться прямо сейчас? Да ещё и в отцовский бизнес? Что могло навести тебя на такую странную мысль? Я сделал этот выбор. Я придумал для нас это место. Для нас, понимаешь? Это значит, что и для себя тоже. А у отца есть Филька на худой конец.
- Твой отец не горит желанием обучать бизнесу скульптора-отшельника.
- Зато Филипп не сможет ему отказать. А я могу. Поэтому пусть твоя совесть будет совершенно спокойна: ты попыталась. И больше не будем об этом. Хорошо?
Я развернулась в его руках, посмотрела в глаза.
Честные такие серые глаза.
- Хорошо, Никита.
С совестью я как-нибудь договорюсь, не драться же с ней. Но настырный и неприятный старик Корышев, возможно, прав. Возможно, именно я – причина того, что Никита не смог сделать лучший выбор.