Вот так вот технично он от меня
избавился. Чувствую, Нэсса разразится по этому поводу длинной и
малоцензурной тирадой.
— Да куда ты прёшь? Ну? — гневный окрик кучера влетел в открытое
окно простенькой кареты.
Молан потратил немалую сумму, чтобы
нанять “сертифицированного” возницу, который мог доставить нас в
любое княжество по точному адресу. Думается, за такие перевозки он
получал столько, что жил лучше гордецов О’Кин. А они теперь ещё
несколько поколений будут краснеть, вспоминая тот унизительный
случай, когда пришлось уговаривать Привратника “посмотреть” дочерей
и, “может быть”, взять в леоты.
Лично мне хотелось краснеть уже
сейчас.
Также Молану пришлось приставить к
нам одного лакея — да и то самого хилого — хоть для какой-то
внешней солидности. Ни охраны, как было бы в иные времена, ни
мамок-нянек, которые следили бы за подобающим для юных леди
поведением.
Мы были предоставлены почти сами себе
и Нэссе, которая была довольна этой поездкой не больше моего. Одна
только Айне так и сияла от предвкушения. Она-то, получив метку,
успела увидеть портрет “того самого” сына Привратника — Кадана
Гарда. И не преминула несколько раз напомнить мне о том, какой он
привлекательный и элегантный.
— Я уверена, он просто замечательный,
— то и дело принималась вздыхать она.
Её глаза мечтательно закатывались, а
щёки розовели от предвкушения.
— Не забудь повторить ему это
несколько раз, — саркастично советовала бабуля, глядя на неё
искоса. — Не то малец, боюсь, страдает от заниженной самооценки.
Хиловат… Определённо хиловат.
Я тихо прыснула от непередаваемой
интонации в голосе Нэс — казалось, она говорит совершенно серьёзно,
но достаточно было хорошо её узнать, чтобы понимать, сколько
издёвки кроется в её словах.
Айне тоже неплохо знала особенности
нрава бабули, а потому сразу надулась.
— Не думайте, я не собираюсь сразу
вешаться ему на шею. Проверю сначала, пообщаюсь с ним, чтобы
получше узнать. Выясню планы на жизнь… О, мне очень о многом
хочется его спросить! И надеюсь, вы, бабушка, окажетесь неправы.
Вот тогда уже я посмеюсь над вашей бессердечностью.
— Сколько угодно. Смех, говорят,
хорошо лечит. Если бы всё в жизни я воспринимала так серьёзно, как
ты, девочка, уже давно мучилась бы подагрой.
Пока мы рассуждали о правильном
отношении к жизненным трудностям, а вернее, слушали наставления
Нэссы, наш кучер переругался, кажется, с половиной населения
городка Пас.