– Иду! – крикнула я, накидывая
ветровку. В коридоре я машинально заглянула в зеркало, висящее у
входа, и мне показалось, что мои и без того слишком светлые голубые
глаза ещё сильнее побледнели, а тёмные волосы, наоборот, почернели,
став похожими на крыло из моих снов. Я поёжилась, но списала это на
усталость или на шутки тусклого общажного освещения.
На улице похолодало. Зажигались
первые фонари. Мы шли вдоль набережной Невы, потягивая из жестяных
банок коктейли – на этот раз вовсе не из институтского автомата, а
из ближайшего магазина, где обслуживают только тех, кому уже
стукнуло восемнадцать. Лизка, оставшись на второй год, недавно
отметила своё совершеннолетие, чем и воспользовалась.
– В последний день каникул по‑любому
надо напиться, – уверенно возразила мне она, когда я попыталась
отказаться. – Посвящения в студенты в нашем институте не бывает.
Алкоголь строго‑настрого запрещён. Так что, считай, это
единственный вечер, который ты можешь провести как нормальный
человек. Ты ведь не ходила на подготовительные?
– Нет, я… мне родители только на
прошлой неделе сообщили, что я буду учиться именно здесь.
Лизка вдруг притормозила. Поставила
баночку на широкий парапет моста и свесилась вниз, разглядывая
беспокойные волны.
– Понятно, тянули до последнего. И
так и не раскололись? Не сказали, кем ты будешь?
– Нет, – повторила я, – ничего не
сказали. Я даже полного названия института не знаю.
– Ну, тут ты не одна такая, –
хмыкнула рыжая. – Иногда мне кажется, что его не знает никто, в том
числе и мой батя, который меня сюда упёк.
– Значит, вывеска уже давно
сломана?
– Ха, вывеска!.. – внизу глухим басом
прогудел теплоход, проходящий под Дворцовым мостом, и Лизка
прервалась, а потом вдруг улыбнулась и вытащила из кармана ключи от
машины. – Слушай, давай не будем об этом. Я же на крышу тебя хотела
отвезти. Погнали!
Похоже, ей уже не впервой было
садиться за руль навеселе. Благо, ехать нам пришлось недолго,
испугаться я не успела, а единственный гаишник, попавшийся на
перекрёстке, издалека подвоха не почуял.
Весь вечер и даже часть ночи мы с ней
сидели на крыше высокого дома, откуда открывался вид на панораму
Питера. В сумке у моей ушлой подруги нашлось ещё несколько банок
коктейля, которым мы грелись, любуясь сначала на огни города, потом
на разводные мосты, а ещё позже – на звёзды.