– Я прошу прощения! – дверь кабинета
распахнулась, и в аудиторию ввалился запыхавшийся Яшка.
Мой взгляд машинально скользнул по
настенным часам. 9:01 – и ещё пять секунд сверху. Предвкушая
взбучку, которую вот‑вот устроит одногруппнику дотошный до времени
историк, я зажмурилась.
– И именно сейчас я считаю своим
долгом напомнить, что тем, кто решится опоздать на мой предмет, я
по старой доброй традиции выставлю в журнал сразу пять двоек
подряд! – вдруг проговорил, будто в записи, препод с такой же
дребезжащей, уничижительной интонацией, как и пару минут назад.
Доска была пуста. Историк снова сидел
за столом и продолжал говорить то, что мы уже слышали, а Яшка,
сощурившись, привалился к дверному проёму и коснулся рукой виска,
как если бы у него вдруг началась мигрень. Или, точнее,
дежавю?..
– … и ежели вы сорите отведённым вам
временем, то будьте готовы в конце полугодия сами отправиться на
свалку! – препод прервался, дожидаясь, пока отзвенит звонок.
Посмотрел на Яшку, а потом, в который раз, на часы. – Молодой
человек, поздравляю, вам выпала честь быть первым претендентом на
утилизацию. Текущее время: 9 часов 00 минут и 11 секунд. Вы
опоздали. Назовите вашу фамилию.
Яшка ничего не ответил. Только
сузились ещё сильнее и без того узкие кошачьи зрачки.
Как завороженная я наблюдала за
секундной стрелкой, которая, ненадолго остановившись, теперь ползла
в обратном направлении. Сначала медленно, потом уже быстрее. То
плавно, как по маслу, то урывками – прыгая сразу через несколько
делений.
Тяжело выдохнув, Яшка плюхнулся рядом
со мной за парту:
– Уф! Еле успел!.. – он выхватил из
рюкзака толстую тетрадь на кольцах, раскрыл её и щёлкнул
автоматической ручкой. – Савелий Моисеевич, простите, что перебил!
Продолжайте.
С задних рядов заржали.
Препод перевёл взгляд с лица дерзкого
студента на часы и с лёгким удивлением к собственным словам
отчеканил:
– Как бы то ни было, текущее время 8
часов 59 минут 2 секунды, и именно сейчас я считаю своим долгом
напомнить, что тем, кто решится опоздать на мой предмет…
Слушать его в третий раз мне было не
интересно. Склонившись к Яшкиному уху, я зашептала:
– Сыр, что происходит?!
– Ты опять, гадина такая?! – толкнув
его сзади в спину, возмутилась вместе со мной Лизка. – Обещал же
больше так не делать! У меня голова раскалывается от твоих
штучек!