- Против лома нет приема, -
пробормотал Николай Иванович присказку покойного Фелькерзама и
усмехнулся. Действительно, Дмитрий Густавович был прав, когда
говорил ему наедине о потаенном, во что поверилось. Ведь останься
командующим вице-адмирал Рожественский, в Цусимском сражении
эскадру ожидал жуткий разгром, а ему пришлось бы приказать спустить
флаги и сдать неприятелю четыре броненосца, те самые, что теперь
погибли первыми в дневном бою. Но тут поневоле поверишь в такое,
ведь записи ему Фелькерзам передал до начала сражения, а
не после окончания.
- Мистика, - пробормотал Небогатов и
невольно поежился. Он представил, как его предали военному суду,
посадили в крепость – а как иначе, ведь не станут столичные
воротилы говорить, что в случившемся есть их вина, для них лучше
найти козла отпущения. Но не помогло бы - через двенадцать
лет началась революция и империя рухнула в бездну.
Теперь все может быть иначе – Дмитрий
Густавович изменил ход войны, а следом историю. Русская армия
прошлась по южной Маньчжурии валом, освободила захваченную врагом
Квантунскую область, заняла ставший легендарным Порт-Артур, где в
гавани торчали из воды затопленные броненосцы. А после победного
морского сражения у Гензана началось вытеснение японцев из Кореи.
Казалось, еще немного и вражеская армия исчезнет, сброшенная в
свинцовые воды Цусимского пролива, но тут вмешалась Англия,
радевшая за своего дальневосточного союзника – кто бы сомневался,
что такого шантажа не будет. Появление в Вей-Хай-Вее сразу дюжины
броненосцев и броненосных крейсеров напугало Петербург до икоты,
хотя они оба с великим князем писали в столицу, что это есть пустая
угроза, а оставшись без армии, японцы воевать просто не смогут.
Видимый шантаж - ведь на идущую из Черного моря 3-ю Тихоокеанскую
эскадру, усиленную оставшимися на Балтике кораблями, англичане не
напали, хотя задержали ее в Сингапуре до окончания переговоров.
И этого давления «рыжеволосых
бестий», к которым присоединились САСШ, Петербург не выдержал. Не
прислушались, прах подери, к их мнению, все же пошли на переговоры,
отправив всемогущего пройдоху Сергея Юльевича Витте (которого
генералы и адмиралы чуть ли матом не крыли) в далекий Портсмут, где
заключили мир почти на основе довоенного «статус кво». Однако с
небольшими отступлениями в Корее, все же итоги войны необходимо
было зафиксировать. За русскими осталась полоса вдоль реки Ялу, но
уже по ее южному берегу, да две гавани по обе стороны полуострова –
Цинампо и Гензан. Самураи продолжали занимать Фузан на юге Кореи,
хотя обязаны вывести оттуда войска к осени. Произошел обмен
пленными, во Владивосток и Дальний прибыли пароходы с ними, в
Нагасаки отправили сдавшихся японских солдат и офицеров.