- Это чётки? – предположил
Саша.
Старик усмехнулся.
- Ну, да! «Господи помилуй» считать.
Вроде лестницы с земли на Небо, а валики - ступени. Ещё «духовным
мечом» зовут.
Саша кивнул.
Савва Васильевич вынул такую же
лестовку и взял в левую руку между средним и безымянным
пальцем.
- Вот так надо держать.
Саша старательно
повторил.
Старый купец сложил руки на груди,
обхватив правой ладонью левый локоть, так что получилось нечто
среднее между позой Наполеона и прилежного ученика за
партой.
- А так надо на молитве
стоять.
Саша кивнул.
- И щепотью не креститесь, -
продолжил Савва Васильевич.
Он сложил два перста, поднял над
головой, как боярыня Морозова на картине Сурикова, и широко
перекрестился.
- Ибо распят был Христос – Бог и
человек, а не троица. Кто тремя перстами крестится – троицу
распинает.
«А кто двумя – Христа», - подумал
Саша.
- Символы можно очень по-разному
трактовать, - политкорректно заметил он, - и спорить об этом до
бесконечности.
В карету вернулись
тигрицы.
Старшая держала в руках два
квадратных коврика из ткани примерно тридцать на тридцать
сантиметров. Коврики напоминали маленькие стеганые одеяла и были
сшиты из разноцветных кусков ткани: черных, розовых, малиновых и
темно-красных с белыми «огурцами». Только квадраты были расположены
не как на шахматной доске, а один в другом, под девяносто градусов
друг к другу.
Саша предположил, что здесь
потрудилась морозовская фабрика, а, может, и гучковская.
- Держите подручники, Ваше
Высочество, - прокомментировала Ульяна Афанасьевна. – Земные
поклоны-то класть умеете?
К земным поклонам Саша был
психологически не готов.
- А без этого никак? –
поинтересовался он.
Савва Васильевич покачал
головой.
- Заметят сразу!
- Можем отвести вас обратно, -
предложила Мария Федоровна, - мы недалеко уехали.
- Нет, уж! – сказал Саша. – Перед
Богом же, не перед человеком.
Ульяна Афанасьевна окинула взглядом
новоявленного юного старовера и с сомнением посмотрела на
мужа.
Тот вздохнул.
«Интересно, что не так», - подумал
Саша.
- Один подручник под колени кладут,
другой под руки, потому что нельзя грязными руками молиться, -
объяснила старшая тигрица.
- Мы за колонной встанем, - сказал
Савва Васильевич. – Народу много, кто там заметит.
- Никогда за колонной не стояли, -
заметила Мария Федоровна.
- Не потащат же силком к царским
вратам, - успокоил Тимофей Саввич.