- Дядьку Тукая все боятся, - тихо сказал мальчишка, - мы думали, что и вас запугает.
- Нет, братец, нас так просто не возьмёшь. За свою семью надо до последнего стоять.
Самир кивнул, задумавшись о чём-то. Равиль перестал плакать, улыбаясь сквозь слёзы, слушая, как Даша что-то шепчет ему на ухо.
Постепенно дети успокоились, перестали вздрагивать от каждого шороха, и жизнь вошла в свою колею. Только здесь и сейчас я почувствовал, что по-настоящему живу. Все мои победы и поединки теперь выглядели такими ненужными. Ярмарка тщеславия, не более. А здесь - семья. И трудиться ради них было в радость. А скоро появится на свет мой ребёнок. О таком счастье и не мечталось, не думалось. Жил бобылём, а поди ж ты. Обзавёлся пятью детьми и женой разумницей. Только бы сил хватило поднять сыновей и дочек на ноги.
Представлялось мне, как состаримся мы вместе с Дашей, разлетятся наши детки по своим семьям, будут к нам с внуками приходить. А может, кто и с нами жить останется? Тогда станем с женой нянчить малышню, балуя их по-стариковски.
Только зря я не принял во внимание угрозы Тукая, думал побесится и остынет. Мальчишки ему не нужны, просто гордыня взыграла.
После его визита прошло пару недель. Поздняя осень укрыла поля первым робким снежком, который сметал свирепый ветер. Тёмные тучи застили небо, скрывая от нас солнце.
Дело шло уже к обеду, мы с отцом чистили хлев.
- Надо бы лошадушку нашу к Фёдору свести, - сказал старик, - подковы совсем износились. Заменить требуется.
- Так, чего откладывать, давай схожу, договорюсь.
- Ступай, мы тут с мальчишками закончим, - махнул отец.
Открыв калитку, я застыл на месте. К дому подъезжало несколько всадников в военной форме.
- Бугаев Егор? - спросил один из них спешившись.
- Он самый, - кивнул я, - а вы?
- Пройдёмте, - не представившись, военный подал знак остальным, и мужчины, не обращая внимания, на рассвирепевшего Алтая, что рвал цепь, хозяйской поступью прошли в дом.
Даша, месившая тесто, застыла, дети шмыгнули на печь. Забежал испуганный отец.
- В чём дело, потрудитесь объяснить, - заслонил я дорогу вошедшим.
- Молчать, - коротко бросил их главный, - нам сообщили, что вы незаконно наживаетесь на простых крестьянах, копаете и чистите колодцы, требуя взамен деньги и золото.
- А мы-то, по-вашему, кто? - развёл руками отец. - Те же крестьяне и есть. Сеем, пашем, всё, как у людей.