Заранее сдёрнув картуз, чтобы не попасть, как это уже бывало,
под горячую руку, крепостной покрутился у входа, не приближаясь,
впрочем, к толпе, и, после короткого размышления, просто обошёл дом
стороной. Поглядев, не идёт ли кто, он легко перемахнул через
пролом в стене, расположенный примерно на уровне груди, и оказался
в запущенном, а вернее сказать, в разорённом саду, сразу
наткнувшись на нужную персону.
- Доброго здоровьичка… - зажав картуз в руке и выпустив наружу
лакея, Ванька закланялся, заговорил нужное…
… но не вышло.
- Пошёл прочь! – отмахнулся от него интендант, тут же, не
дожидаясь его ухода, пожаловавшись собеседнику, не понижая
голос.
- Такая же, по всему видеть, скотина, как его господин! Он…
… и хотя Ваньке было бы интересно, да и, наверное, полезно,
узнать что-то о прошлом своего хозяина, но увы. Мордастый, под
стать хозяину, денщик, подскочив к парнишке, весьма сноровисто
врезал ему куда-то в район желудка, а после, ухватив за ворот,
проволок через весь дом, скинув с парадного крыльца.
Полетев едва ли не кубарем, Ванька всё ж таки не упал, и,
пробежав с десяток шагов, уткнулся в чьи-то колени, едва не сбив
человека. Сверху рявкнуло начальственно, а потом сильная рука
вздёрнула его за шиворот, и перепуганный холоп оказался перед лицом
начальствующим, судя по эполетам, генералом.
- Кто… - начал было тот, наливаясь праведным начальственными
гневом, встряхнув Ваньку за ворот и пристально вглядываясь в
перепуганное лицо.
- Вот! – усмехнувшись, генерал развернув лакея, толкнув его под
ноги худого офицера, - Просил? Получи! Вот тебе и подкрепления, вот
тебе и рабочие руки!
- Вашество… - пискнул Ванька, напуганный и ситуацией, и пуще
того, перспективами, но попытка сказать что-то была прервана ударом
приклада в душу…
- Не перечь Его Высокоблагородию! – рявкнул унтер, прикладом
пихая Ваньку в конвоируемую толпу.
Насколько это законно, и какая власть у военных в осаждённом
городе, можно много и вкусно рассуждать, находясь вне его. А
так…
… винтовка рождает власть!
Ну и, разумеется, злоупотребления…
[i] Рабочих солдат – не оговорка,
именно так и говорили.
Подтащив к стене рогожный куль, туго набитый сухой глинистой
землёй пополам с мелкими камнями, и опустив его на землю, Ванька с
трудом выпрямился, переводя дух, а потом, с силой уперевшись руками
в поясницу, прогнулся назад, пытаясь унять болезненное ощущение в
схваченной судорогой спине. На какие-то секунды помогло, но почти
тут же спина заныла снова, плаксиво грозясь грыжами, смещением
позвонков и прочими неприятностями, на которые всем, кроме самого
Ваньки, плевать.