Однако, дальнейшая судьба запершихся в поместье людей решалась
среди тех, кто держался дальше всех. За надежным прикрытием забора
и щитами гильдейского ополчения стояли двое. Невозмутимый Браг
Железная Крепь — глава гильдии оружейников, и красный, тучный и
яростно размахивающий руками Пьяго Тук — глава гильдии ткачей.
Хмурые и хорошо одоспешенные командиры гильдейского ополчения обеих
гильдий стояли рядом с этими двумя молча, лишь изредка оценивающе
посматривая на поместье и не вмешивались в разговор своих
гильдмастеров. Резиденция Итвис, сейчас, как никогда, походила
именно на крепость, а не на дворец. На осажденную крепость.
С крыши поместья за этим наблюдали Леон, командующий охраной
семьи Итвис, и человек, которого все знали по кличке Репень, и
который исполнял примерно те же функции, что и Леон, но для гильдии
охотников на чудовищ.
— Мои парни могут попробовать достать их залпом из арбалетов, —
сказал Репень, глядя на предводителей ткачей и оружейников. —
Может, повезет и в одного из них угодит болт. Но я бы не поставил
на это больше ченти против дуката.
— Пусть пока не показываются. Вдруг будет более удобный момент,
— не согласился Леон. — К тому же, у меня ощущение, что этот боров
Тук нам полезнее живой. Посмотри, у Брага скоро лопнет терпение и
они передерутся между собой. Я бы поставил на это целых пять ченти.
Против дуката. Ладно, пошли к нашим дурным старикам, посмотрим, что
они там надумали.
Они пригнулись и отошли от высоких зубцов башни, стараясь не
показываться на глаза осаждающим. Спустились по лестнице и вскоре
уже были в кабинете Вокулы. Дедушка Мо сидел тут же. В углу, словно
прячась, тихонько сидел Фанго. Больше никого не было, если не
считать стражников в цветах Итвис у двери и молодого паренька рядом
с креслом дедушки Мо.
— Ну что, о мудрецы, придумали как нам поступить, чтобы
посрамить наших врагов? — довольно развязно сказал Репень.
— С тех пор, как вы ушли, в этой комнате было не произнесено ни
единого слова, — произнес дедушка Мо.
— Посторожите снаружи, — велел своим стражникам Леон. И потом
долго смотрел на людей, которые ходили с Репенем. Пялился до тех
пор, пока они не застеснялись, и тоже не ушли. Ладно, застесняться
эти угрюмые хмыри, больше похожие на четыре пособия по видам
шрамов, не могли в принципе — они дождались, пока Репень кивнет
им.