— С лешим.
— Леший? Но это же… Помилосердствуйте — это ведь деревенская
байка?
— Распространенное мнение. Но меня с товарищем эта ваша байка
позапрошлой ночью чуть не убила. Я, конечно, ещё кой-кого
поспрашиваю, кого поймаю. Однако что-то мне подсказывает, что
братья охотники с такими прелестями не сталкивались.
— Н-да. — Дубовицкий покусал верхнюю губу. — Что ж, моментальным
ответом не обрадую, тоже ничего подобного сходу не припоминаю. Но я
поищу информацию. Это могу обещать.
— Всё, чего прошу, — кивнул я. — Дадите знать, если что-то
отыщется?
— Всенепременно, господин Давыдов. Я, поверьте, очень хорошо
понимаю, что вы и такие как вы — единственное, что отделяет Россию
от падения во тьму.
— Да ладно, — улыбнулся я. — Не драматизируйте. Кстати, у меня к
вам ещё один вопрос. Попроще, я думаю.
— Извольте.
— Знаком ли вам такой герб или символ — корона и две скрещенные
сабли?
Вот тут Дубовицкий не раздумывал и секунды. Сразу кивнул – с
видом человека, крайне довольного тем, что может услужить.
— Разумеется! Это — герб Головиных.
— Головиных, — повторил я и почесал переносицу. — А Головины —
это у нас…
— Вы, скорее всего, знакомы с Катериной Матвеевной Головиной, —
подсказал Дубовицкий.
Угу, точно. Катерина Матвеевна, свет очей моих. С перламутровыми
пуговицами. С которой мы так до сих пор и не попрощались ни разу
как следует.
Разумеется, я помнил её фамилию. Но, честно говоря, надеялся,
что ошибся, что даже моя феноменальная память может давать сбои.
Блин, ну вот что за подстава такая, а?
— Сами-то Головины проживают в Смоленске, — сказал Дубовицкий. —
А юная госпожа Головина – в имении под Поречьем. У родственницы
загостилась.
— Ясно, — вздохнул я. — Спасибо большое, что просветили.
На прощание мы пожали друг другу руки, и я с чистой совестью
отправился обратно в трактир. Оставалось только заночевать, да
ехать домой. Торчать в Поречье долее не имело ни малейшего
смысла.
Единственная ниточка уводила в объятия Катерины Матвеевны.
Однако пока что я считал преждевременным выносить Ударом ворота и
испепелять имение, где она гостит, Красным петухом.
Карету можно украсть. Герб можно нарисовать самому, не спросив
разрешения у правообладателя. Наконец, Катерина Матвеевна и человек
в карете могут быть вообще не связаны. Головины, если я правильно
понял – большой и богатый род, с кучей родословных линий. Если этот
хрен приехал из Смоленска, то он мог остановиться где-то в Поречье
и не ставить о том в известность свою родственницу. Он, может, о
существовании-то этой родственницы давно забыл.