И все. Он не спрашивал, даже просто
из вежливости – просто ставил перед фактом.
Я нахмурилась, глядя в спину эльфу,
который закинул кольчугу на плечо и, помахивая новым мечом в
ножнах, направился к выходу.
– Подожди. Почему ты не попросил
ничего посерьезнее, чем комната и приличное вооружение?
Он замер и бросил на меня вполоборота
насмешливый взгляд.
– Например, что? Тебя?
Этот мужчина определенно обладал еще
одним магическим даром – заставлял меня краснеть, как никто
другой.
– А что если и так? – вызывающе
спросила я, чувствуя, как разгораются щеки.
Аштар засмеялся и отвернулся, выходя
из зала.
– Глупо просить то, что и так будет
твоим.
– Наглец! – успела бросить я ему в
спину прежде, чем он скрылся за дверью.
«Тысяча скорпионьих хвостов ему в
глотку», – послала я мысленное проклятье, раз эльф уже не мог его
слышать.
Но почему-то я ни капельки не
злилась.
Только к вечеру я освободилась
достаточно, чтобы выбраться из дома. Меня тянуло в Храмовый
квартал, в храм Ланоны – сначала помолиться, выплакать богине все
переживания ночи и целого дня, в течение которого мне пришлось
общаться с семьями погибших охранников, а затем вызвать Хведера,
наорать на него и опять пойти молиться Ланоне. Но богине можно было
помолиться в любом месте, а прилюдный скандал с Хведером в нашем
секретном месте ничему бы не помог. Да и вдобавок в такой час
тайного посланника хелсарретских магов в храме было не найти.
По вечерам он занимался «работой» –
налаживал связи со знатью и искал, с кем бы заключить выгодный
торговый договор от лица «северной торговой гильдии». По большей
части эта «работа» состояла в том, что Хведер просачивался на
разнообразные праздники и приемы, которые устраивали аристократы,
вроде недавней попойки у Элая, либо торчал в популярной таверне
возле порта.
Там же он снимал комнату, в которой
жил. Это давало Хведеру повод шутить, что он живет на работе и даже
спит на ней.
Насчет последнего я бы поспорила.
Из-за двери раздавались весьма характерные ритмичные стоны,
свидетельствующие, что спать северянин предпочитал с некоей
темпераментной девицей, которую ничуть не смущали ни тонкие стены,
ни прекрасная слышимость в здании. Сопровождающий меня слуга
растерянно замер, ну а я была достаточно расстроена и зла
одновременно, чтобы без стеснения толкнуть дверь ногой и с ледяной
улыбкой войти в жилище лжеторговца.