— Здравствуйте, молодой человек! — со змеиной ласковостью
произнесла хозяйка дома, протискиваясь всей своей немалой
тушей.
— Добрый вечер, Аглая Мефодьевна! — ответил я.
— Вы все-таки не вняли моей просьбе! — продолжала она. — Не
мытьем, так катаньем решили проникнуть в нашу семью!
— Я пришел по делу, к Игорю Трофимовичу.
— А-а, так вы через мужа моего решили зайти! — взвилась мадам
Воротникова. — Думаете, если он человек мягкий, ты вы сумеете у
него вырвать согласие на союз с нашей с ним дочерью?!
— Я купил квартиру в кооперативе, — терпеливо произнес я. — С
этой целью и посетил вас.
— Не пытайтесь меня подкупить! — отмахнулась та. — Вы думаете, я
мещанка, которую только деньги интересуют?.. Ошибаетесь! Меня
интересуют лишь счастье и благополучие дочери.
— Иными словами, вы бы радостью выдали свою дочь за слесаря,
если бы были уверены, что с ним она будет счастлива? — не без
ехидства поинтересовался я.
— Не пытайтесь меня ловить на слове, молодой человек!.. Я не
меньше вашего ценю человека труда!.. Просто у Виленчки должна быть
жизненная перспектива!.. А здесь, в Литейске, ее нет и быть не
может!
— Что вы знаете о жизненных перспективах? — хмыкнул я.
— Да уж побольше вашего!
— Мама, ты опять в своем репертуаре, — сказала Вилена, появляясь
в комнате с подносом, на котором стоял чайник, чашки, вазочки с
вареньем, конфетами и сахаром.
Я взял у нее поднос и поставил его на письменный стол. Аглая
Мефодьевна вздохнула, поджала губы и удалилась. Ее дочь тут же
принялась разливать чай.
— Что, опять отговаривала на мне жениться? — спросила она.
— Желает тебе благополучия и счастья.
— Да себе она желает счастья! — хихикнула Вилена.
— Как же так?..
— Да вот так! Это ее голубая мечта! Она ведь откровенничала со
мною, когда я младше была, рассказывала, что всю жизнь хотела выйти
замуж за дипломата и мотаться по заграницам... Не вышло! Вот теперь
и старается меня запихнуть в свою мечту. Реализоваться через дочь,
так сказать. И сама не понимает, как это нелепо.
— Ну так она тебя любит.
— Я ее — тоже, потому и терплю.
— Тогда и я потерплю.
— Маме — это понравится, — откликнулась девушка. — Она любит,
когда ее терпят. Ее все терпят…
— Да, только терпеть друг друга мы будем с ней на
расстоянии.
— Бедная мама, все ее мечты пойдут прахом.
Мы посмеялись, попили чаю и я начал собираться. Надо было еще к
родичам заехать. Вилена проводила меня до двери, поцеловала, и я
покинул ее квартиру. Можно было не торопиться, хотя на часах было
уже девять вечера. Тем не менее, через десять минут я был уже на
месте. Благо, что небывалое для начала марта тепло окончательно
подъело снег даже на обочинах, не говоря уже о проезжей части. Окна
в доме светились желтым. Значит, брательник и сеструха еще не спят.
Я припарковался у забора, вышел и направился в дом.