Понимаю, не терпелось князю сообщить
мне, что вот так резко становлюсь чиновником 6-го класса и… получаю
дворянство. Да не какое-то личное, а потомственное [чин, равен
подполковнику. До реформы 1845 года надворный советник получал
потомственное дворянство, после только личное. В РИ Сперанский так
же получил надворного советника быстро].
Наверное, я должен был изобразить
счастливое безумство, может открыть дверцу кареты и прокричать на
весь Петербург: “Йо-хо!” Но нет, я воспринял подобное, как
данность, как новую вводную в мои оперативные и, тем более,
стратегические планы. Так было в иной истории, когда мой реципиент
меньше чем через месяц после смерти Екатерины Алексеевны, стал тем
самым надворным советником. Ну и почему в этой реальности должно
быть иначе? Я не замечал за собой серьезных промахов, напротив,
считаю, что чуть более удачно выстраиваю путь на вершины.
— Неужели вы не рады, Михаил
Михайлович? Признаться, я был уверен в ином вашем настроении, после
таких новостей, - разочарованно выкрикивал Куракин, стараясь быть
чуть громче, чем шум от езды по мостовой.
— Чин и следующее с ним дворянство –
это не только безусловное благо, но и великая ответственность,
требовательность к себе, собранность и честность в служении
императору и Отечеству, - пафосно отвечал я.
— Порой вас послушать, так хочется
записывать слова. Правильно вы все сказали. Но поверьте, Михаил
Михайлович, я, как ваш друг… да, нынче, когда вы считай дворянин, я
могу называть вас другом. Так вот скажу: мир дворянства, к
превеликому огорчению, не всегда честен и справедлив, пусть к тому
и стремится, - словно умудренный старец мальцу, говорил Алексей
Борисович.
Я не ответил. Ну хочет человек
чувствовать себя наставником, старшим товарищем, проводником с
суровый мир дворянства, пожалуйста! Выслушаем и потешим княжеское
эго. Куракин нужен, пока.
— Я так понимаю, Алексей Борисович,
что вы заберете меня своим секретарем в Правительствующий Сенат? –
спросил я, непроизвольно чуть поморщившись, когда произносил
название этого государственного института.
Все знали, но не говорили в слух, что
Сенат нынче – это позерство бездельников.
— Да, вы будете личным помощником
генерал-прокурора, при этом частью отрабатывать и за товарища
генерал-прокурора Правительствующего Сената, - снова “обрадовал”
меня благодетель.