Вот будь в иной реальности к Михаила
Михайловича Сперанского хорошая поддержка из родственников жены,
так еще нужно посмотреть, решился бы Александр сослать реформатора,
или же было кому заступиться за Сперанского. А вот то, что не было
силы рядом с ним, делало беззащитным.
* …………..*…………..*
Петербург.
Здание Правительствующего Сената
17 декабря 1795 год
Смерть императрицы Всероссийской
оказалась неожиданной для многих вельмож. Жизнь текла мерно,
некоторые отъехали в свои имения, или же контролировали
коммерческие дела, связанные с удачной продажей не самого плохого
урожая 1795 года. Ну как тут найти время для того, чтобы регулярно
собираться на заседания Сената?
Правительствующий Сенат был,
возможно, ошибкой Великого Петра. Ну не играет в условиях
самодержавия этот институт сколь-нибудь важную роль. Скорее, это
собрание почетных пенсионеров, которых почетно послали к черту.
Между тем, эти самые сенаторы сами
виноваты в том, что Сенат стал болотом с иногда кричащими
«птичками-куличками». Дел накопилось просто невообразимо много, но
Сенат может принимать решения только в том случае, где нет никаких
сложностей.
Вот только легкие дела, не спорные,
редко приходили в Сенат. А имущественные тяжбы, которые тянулись
годами, порой и десятилетиями, решались крайне редко. Опять же,
подобные дела Сенат мог быстро решать в том случае, если они
касались напрямую кого-либо из сенаторов, ну или родственников.
Император Павел Петрович знал о таком
положении дел, но проблему он видел лишь в том, что его матушка не
обращала внимание на работу Сената, погрузившись в амурные дела со
своими фаворитами. Нет, Екатерина знала, что такое болото уже
невозможно растормошить. Тут нужно иное – грубая чистка рядов
сенаторов. А на такие шаги, полюбившая тишину внутри своей державы,
государыня, пойти не могла.
— Господа! Вы после государя, опора
нашему Отечеству! – выступал перед Сенатом Павел Петрович.
Лишь две трети сенаторов смогли
прибыть. И об этом пока император не знает, иначе воодушевление
государя еще быстрее сменилось бы на гнев.
— Грядут изменения. Но никакие
перемены нельзя начинать без того, чтобы не завершить старые дела!
– продолжал Павел Петрович. – Скажите, сколько дел у вас на
решении!
Наступила гробовая тишина. Сенаторы
прятали глаза, понимая, что ситуация не просто дрянная, тут дело
уголовное, преступное. Будь нынче Петр Великий, так уже на плаху
пошли, без сантиментов.