И вообще? Все эти мероприятия лишний раз доказывали, что то, что
они сделали — было правильно. Население одной только столицы
Конкордии составляло почти тринадцать с половиной миллионов
человек. На их последний протест пришло сколько? Под тридцать
тысяч? Чуть меньше трёх десятых процента населения города. Это даже
не смешно.
Жан-Поль согласно хмыкнул, взболтнул собственный бокал и сделав
короткий глоток посмотрел на Кейна.
— И так, Агастус. Чего нам ждать?
— Они пойдут в атаку, — спокойно ответил Кейн. — Мы не смогли
лишить их Аркадии. Теперь они используют её, как плацдарм для
своего наступления на Пиренеи. По моему приказу уже начали
укреплять те системы, куда они могут ударить в первую очередь, но
всё будет зависеть от того, какую тактику они выберут.
— А у них большой выбор? — спросил Дантон. — Не сочтите мой
вопрос за глупость. Просто не забывай, что я мало, что смыслю в
военном деле.
— Я помню, — усмехнулся Агастус. — И, да. Выбор у них более чем
большой. Новый Роттердам. Сигма Офелия. Также под вопросом Мю
Ахиллеса. Эти три находятся под наибольшей угрозой. Следом за ними
Новая Ирландия. И ещё я боюсь, что Туманность Петра также может
быть в опасности, хоть она и находится глубоко внутри наших
территорий.
Владимир лишь согласно кивнул. Славия, его родной мир,
находящийся в системе Туманности Петра, пожалуй, обладала наиболее
крупными верфями в секторе. Они имели такую же эффективность, что и
верфи на Мю Ахиллеса, где располагалась бывшая столица сектора и
те, что располагались прямо тут, на орбите Конкордии.
По крайней мере это касалось тех, о которых знал их
противник.
Только вот ситуацию это не облегчало. Сейчас верфи на Славии и
здесь, у столицы Альянса были загружены полностью. Альянсу срочно
требовалась вернуть в строй корабли, что они захватили во время
восстания. Кораблестроительный комплекс у Трои же… печальная
потеря. Так до сих пор и не удалось узнать, кто именно из офицеров
со стороны Федерации приказал ударить по ней ракетами. Видимо
мерзавцы осознали, что проигрывают и решили нанести перед своим
поражением максимальный вред.
Почти тридцать кораблей, что они могли захватить на Трои
практически нетронутыми и новыми превратились в хлам вместе со
стапелями, где они и стояли. Только лишь от одной мысли об этих
потерях, Агастуса охватывала ярость.