Сегодня не поедем, родители друзей позвали. Переносим на завтра.
Вот черт!
В итоге всё, чем я могу заниматься остаток вечера, — это прислушиваться к шорохам за воротами. Мазохизм какой-то, честное слово. Давно бы отвлеклась, фильм включила или спать легла, а я ошиваюсь возле окна и делаю вид, будто меня очень интересует подоконник.
И когда часовая стрелка переступает за полночь, я вижу то, чего так долго ждала. Через калитку пробирается подозрительно знакомая тень. Я выдыхаю: жив.
Но, на моё удивление, тень не спешит оказаться дома.
Эй! Куда он делся?
Я тут волнуюсь, значит, хороню его заживо, а он…
Выглядываю в окно. Вижу, как загорается пламя в контейнере для сжигания на краю участка. Не думала, что в богатых коттеджах сжигают мусор, но Денис Владимирович на мой вопрос рассмеялся, что «где-то нужно избавляться от тел врагов».
Кажется, он был не так уж и неправ.
Огненные всполохи бросают тени, возле них стоит человек, в темноте его практически не видно, разве что силуэт, острые черты, широкие плечи и...
Хм, он что, голый?!
Мне кажется, я влепляюсь в стекло лбом, пытаясь рассмотреть Миронова-младшего. Пламя пляшет, смешивая очертания. Вижу, как он ворошит палкой что-то в контейнере. По всей видимости, одежду.
Он избавляется от улик? От окровавленных вещей? От чего?
По лопаткам пробегает холодок.
Артем бросает взгляд на дом и натыкается на мою фигуру. Черт! Я сползаю вниз по стене и с уголочка выглядываю вновь. Он смотрит, не отрываясь, в мои окна, а одежда всё полыхает, кидая рыжие всполохи на мужской силуэт.
Мой телефон начинает пиликать, отвлекая от подглядывания за будущим сводным братом. Смотрю на экран.
«Миронов-младший».
Сглатываю комок, врезающийся в горло. Я не хочу с ним разговаривать…
Не после того, что произошло утром…
Но, между тем, нажимаю на зеленую кнопку и шепчу в микрофон:
— Слушаю.
— Я тебя не разбудил?
— Р-разбудил, — соглашаюсь и показательно зеваю. — Я давно спала.
— Да? — с почти искренним сожалением. — Жаль. А я думал, составишь мне компанию, вместе посмотрим на звезды, — он глухо смеется, и смех его совсем не весел. — Софья, перестань изображать из себя прилежную девочку. И ты, и я знаем, что ты подсматривала за мной.
— Я не…
— Повторяю: перестань, — звучит жестко, со злостью. — Если тебе хочется о чем-то спросить, спрашивай.