– Проклятье, – ругнулась она и резко
отпрыгнула назад. – Метко бьёшь. На том и закончим.
Я кивнул. Последний мой удар
оказался довольно подлым и крайне неожиданным. Но то что Диалрия не
успела подвернуть кисть и открыла брешь, едва не лишившись пальцев
– её проблемы. Теряет хватку, ведьма, давно на арене не сражалась и
никакие тренировки её не могли заменить реального танца со
смертью.
Да и всё сильнее виден был мой рост,
который не шибко и замедлялся со временем. Я впитывал всё как
губка, совершенствовал это сам, давал задачи отголоскам, которые
буквально придумывали новые приёмы и стили на основе своих знаний.
Как и свой разум я начинал перестраивать вслед за душой.
Без преувеличения я уже мог по своей
душе отслеживать появление новых нейронов и смерть старых. Всячески
я старался держать лютый темп и совершенствоваться, раскрывая
потенциал человеческого разума и... и перенося его прямо на душу,
которая тоже имела свои нейроны. Ничто не мешало хранить информацию
именно внутри души, объёмы которой были куда больше, чем мозга.
И постигая эти нюансы, я постигал
себя и не только раскрывал текущий потенциал, но и отодвигал саму
границу этого потенциала ещё дальше, дабы всегда было куда расти.
Ведь врагами мои были сущие монстры вроде тех же примархов, если я
хоть на одно мгновение решу, что могу упустить какую-то мелочь и не
воспользоваться ей – тут же проиграю. Как и они всем этим вероятно
овладели ещё в свои первые годы. Спустя же десять тысяч лет...
каждый из них стал ещё опаснее.
– Надо хотя бы обезопасить себя от
того, что они одной силой воли могут меня уничтожить, – произнёс я,
скучающе смотря на огонь Торквемады. – Чтобы были шансы избежать
боя или просто выжить в стычке с ними. О победе и думать не
приходится.
– Раньше ты считал иначе.
– Раньше я не видел пределов своей
глупости.
И подняв голову я увидел сидящего
передо мной волка, который был обожжён солнцем Бога-Императора. Тот
буквально вскрыл отголосок собственного сына и вытащил оттуда всё,
что хотел. Но Магнус нечто такое и предвидел, поэтому ничего
принципиально важного не оставил внутри волка. Да и сам
Бог-Император сделал это скорее... для показательности, чтобы
напомнить сыну, кто сильнейший псайкер и что лучше запомнить своё
место, иначе... иначе повторит свой позор.