И да, так реально будет лучше всего,
но каким образом они так ювелирно гасили свой материнский инстинкт
для меня всё равно оставалось загадкой.
***
– О-о-о, труды чернокнижников Тысячи
Сынов, – довольно протянул я, изучая пополнившиеся книгами полки. –
Где удалось достать их?
– Полетала там, сям, пока разносила
твоё послание. Немного поговорила с теми, этими... – прощебетала
Птичка, которая приноровилась ловко хватать лапками книги за
корешки и вовсю сортировала их.
– А что мы отдали взамен? –
поинтересовался я, ведь на самом деле уже много какие моменты
просто не успевал контролировать лично.
– Барахло Перевёртыша. Два фолианта.
Как я поняла, книжники когда-то принадлежали кому-то из культа
Нургла.
– Я так и знал, слишком много
семёрок фигурировало во всём этом. Так значит у нас есть контакт с
Тысячью Сынами?
– Скорее с отдельными
чернокнижниками, которые в большинстве своём ученики самих Тысячи
Сынов.
– Подумаешь над подарком для
Магнуса? Мы всё же как-никак ситуативные союзники, в одном царстве
Хаоса обитаем. Врагов демон-принцев я уже успешно нажил себе, но
может удастся заручиться дружбой с одним из них?
– Аппетиты у Магнуса огромны, не
уверена, что мы сможем найти дар достойный вероятно сильнейшего из
слуг Тзинча. Но я подумаю и попробую поспрашивать там и сям на тему
того, что может стать подходящим подарком для него и посильными
тратами для нас.
– Славно-славно, – ответил я и
улыбнулся, взглянув на Птичку, которая выросла ещё больше и стала
ещё красивее, став чем-то напоминать жар-птицу, разве что
хрустальную.
Я же взял несколько фолиантов с
полки, аккуратно переложил их на горбатого слугу, скованного
цепями. Кажется он был... насильником? Или насильником был прошлый?
В любом случае разум раба был искалечен и сломлен из-за чего цепи
по большей части были декоративными, ведь идея сбежать не могла
родиться в его разуме. Он был чем-то вроде сервитора, только менее
полезным из-за слабой плоти.
А затем вышел в центр зала, где
вокруг уже выстроились психически одарённые псайкеры. Кругов было
девять, большинство стояло на внешнем круге, однако некоторые
постепенно переходили на следующие. Также на этих кругах были
нарисованы круги, но уже по меньше. Эти круга напоминали планеты,
что будто вращались на своих орбитах вокруг меня. На самом дальней
орбите эти круги были радиусом в девяносто девять сантиметров, а на
ближайшей ко мне оставалось лишь четыре круга по девять метров в
диаметре каждый.