– В общем, бомжиху я спасал… – перебил я Жабу и вкратце
рассказал о том, что произошло.
– Ну, я же сказала, мне без разницы, где ты там шарился. Ты это
все Косякову расскажи, и будь паинькой, возьми себе лишнее
дежурство до того, как он на тебя наорет. Не гневи ни меня, ни его,
ни главврача.
– Понял, – тяжело выдохнул я, накидывая на плечи стетоскоп и
кидая в карман пульсоксиметр. – Пойду каяться.
– Куда? – не поняла Жаба.
– Как куда? К Косякову…
– Ты дурак?
– Простите, вы же сами сказали…
– Ты к нему иди после обеда, дурень! А сейчас дуй в свою палату,
бестолочь, и пациентов новых принимай! Ты чего думал, за тебя уже
всю работу Настюха сделала?
На самом деле была такая мысль. Принимать первичных, а после
докладывать их Жабе – то еще удовольствие. А у меня перед выходными
как раз пустая палата оставалась – всех своих пациентов я
благополучно выписал в пятницу, ибо койко-дни никто не отменял –
вынь да положь, оборот койки. Так что сейчас меня наверняка ждало
как минимум три первичных пациента. А после них доклад с,
привычными уже, унизительными комментариями наших наставников по
поводу бездарно назначенного мною лечения. А в завершении трудового
дня, как вишенка на торте, «наиприятнейшая» беседа с замглавврача
по лечебной части Косяковым. Не день, а сказка.
Хотя, справедливости ради, день мог оказаться еще хуже, пройди я
мимо той тетки. Не факт, что все эти неприятности меня миновали бы,
да и привык я уже ко всему этому. А вот угрызения совести от того,
что где-то по моей вине, точнее даже из-за моего бездействия, мог
человек насмерть замерзнуть, терзали бы меня еще долго. А так не
терзает ничего – значит, уже не зря прожил день. Значит,
прорвемся.
– Да не кисни ты! Могло быть и хуже… И ты, того, не стесняйся,
давай! – Саша Павлов вновь пихнул мне бутерброд, завернутый в
фольгу. – Бери, бери – я не обеднею, мне вообще на ночь жрать
вредно.
Медбрат демонстративно похлопал себя руками по уже оформившемуся
пузику, на собственном примере подтверждая верность постулатов
ЗОЖников о вреде питания на ночь и в сухомятку.
– Да неудобно, как-то, – замялся я. – Ты ж на меня не
рассчитывал, когда в ночную собирался.
– Неудобно мочевой катетер молоденькой девице ставить, а это… –
он указал на график дежурств на сегодня, где уже красовалась моя
фамилия, – … это нужда, брат. Ты же не виноват, что Косяк тебе
дежурство влепил, не отходя от кассы.