Он уже не чувствовал боль, бок правда тоже не ощущал – почти заледенел – когда все прекратилось, резко, словно натянутую нить оборвали. Девушка тут же осела на кушетку, а Бранен принялся обкладывать ее подушками, накрывать тонкими, почти прозрачными покрывалами, чтобы согреть – ее трясло – и отпаивать водой, которой в большом кувшине становилось подозрительно мало.
– Уф, можете больше не вливать силы – они не нужны,– девушка моргала, как от яркого света, когда выходишь из темноты, а потом пытаешься сбить «зайчиков» с глаз.– Если мне в ближайшее время придется еще кого–нибудь собирать по частям, я пойду к Батаю, и попрошу его стереть мне все знания по лекарскому делу.
– Почему к Батаю?– ревниво спросил Бранен, но Элис, похоже, не заметила.
– У него магия особая – правда можно под нее попасть и потерять что–то другое в памяти, но ради такого дела я, пожалуй, рискну.
– Вы не любите лекарское дело?– Бранен удивился, сильно.– У вас же талант – не всякий лекарь сможет вот так, без подготовки, почти без помощи.
Девушка вдруг улыбнулась, открыто, ясно, даже слегка порозовела.
– Когда–то один мудрец сказал, что все, что с нами происходит неприятного – это репетиция перед следующим этапом, когда мы сможем отдать долг за преподнесенный урок. В горах, когда нас накрыло лавиной, было действительно так, как Вы описываете: сразу, без подготовки, без помощи, без знаний. Сейчас я почти что магистр в сращивании костей. И я действительно не люблю лечить, как это не печально.
В комнату постучала служанка и сообщила, что принесли ужин, а еще принесли вещи для леди.
– Я немного посижу тут,– попросила Элис со слабой измученной улыбкой,– и приду – Вы идите без меня.
– Я скажу, чтобы принесли сюда.
Бранена не было всего лишь пару мгновений, а когда он вернулся – девушка уже крепко спала, обняв маленькую подушку так крепко, словно в ней заключалась сила, которой ей не хватало. Пришлось переносить девушку на кровать, просить служанку освободить ее от верхнего платья и лишних заколок. Пока служанка застилала кушетку, Бранен смог уже думать рационально, как король, находящийся в гостях если не у врага, то и не у друга. Поэтому, когда служанка, тонкая миловидная девушка с выдающимися красотами, почти прильнула к нему, предлагая свою помощь, он, не долго думая, отправил ее в комнату Элис, велев не покидать покои до утра, а сам с удовольствием вытянулся на кушетке.