Неправильный боец РККА Забабашкин - страница 31

Шрифт
Интервал


– Да? – напоказ удивился я, а сам задумался.

Я не был уверен в том, что живущий в этом времени подросток может обладать столь специфической информацией.

«Сейчас интернета нет, и все знания берутся из газет и журналов. А могли ли эти самые журналы и газеты рассказывать о «кукушках? – корил себя я за не внимательность. – С одной стороны, не могли, потому что про эту не очень удачную для СССР войну особо распространяться, не любили. А с другой стороны, ведь были же ветераны – те, кто воевал на той войне. И, по идее, эти самые участники той войны вполне могли через свои рассказы поведать обществу об этих самых снайперах – «кукушках»».

В общем, решил этот прокол себе в минус не засчитывать. Тем более, что фраза про кукушку была сказана без привязки к той войне, а просто к слову.

Воронцов тоже больше не стал ничего по этой теме говорить, и я подвёл итог:

– Раз никто не против, значит, поступаем, как договорились, – а потом кивнул на лошадку и добавил: – Но первым делом надо привязать Маньку номер два, чтобы не убежала.


Сидя на дереве, я посматривал не только за перемещением неприятеля в лагере, но и на наручные часы, которые дал мне Воронцов. Операцию мы решили начать через двадцать минут поле того, как разошлись. Этого времени должно было хватить обоим членам моей группы, чтобы дойти до определенных им мест, замаскироваться там и ждать, когда я поочерёдно прибуду к каждому из них. Перед тем, как расстаться, я вспомнил об условном сигнале и вновь «покричал» совой. Сейчас три крика должно было обозначать, что к ним приближаюсь я, а не противник. Мне не хотелось быть случайно подстреленным своими же. Поэтому моё воспоминание об условном сигнале было озвучено очень кстати.

Стрелки часов неумолимо отсчитывали последние секунды.

Всё время, пока ждал, запоминал, кто из диверсантов куда перемещается, кто где остаётся. Основная их масса продолжала сидеть под навесами за столами. Но были и те, кто ушёл в палатки и пока оттуда не вышел. Сейчас в зоне моей видимости, на свежем воздухе, последние вдохи, делало двадцать четыре гада.

Шестнадцать человек находились за столами. Трое разговаривали у орешника. Двое просто бродили по поляне, вероятно, разминая ноги. И двое лежали в секрете на противоположной стороне.

Ни справа от лагеря, ни слева, секретов мной обнаружено не было, из чего я сделал вывод, что либо их там нет, либо они замаскированы настолько, что мне их с этой позиции не видно.