– Отлично сработано, Алёша, – хором похвалили меня мужики, когда
я подошёл к ним.
Мы пожали друг другу руки, и я заметил на груди Воронцова
бинокль.
– Забрал в качестве трофея у одного из их наблюдателей, – сказал
он и, показав на лежащие в телеге тела, спросил: – Куда их
девать-то будем? Надо, наверное, овражек какой-нибудь найти?
– Это после, – отмахнулся я.
Подошёл к телеге и предложил товарищам обыскать тела, забрав у
уничтоженных противников оружие и боезапас.
И пока Воронцов с Твердевым, морщась, занимались сбором трофеев,
я принялся осматривать и перезаряжать оружие, чтобы их обоймы были
полными.
После того, как дело было сделано, выдал каждому из своих
напарников по три винтовки и сказал:
– Вы, товарищ Воронцов, направляйтесь вон к той берёзе, –
показал рукой на дерево, что находилось левее лагеря диверсантов, –
и занимайте там оборону. А вы, товарищ Твердев, двигайтесь к
высокому дереву, что растёт справа от поляны, – тоже показал
направление. – Таким образом, лагерь диверсантов у нас окажется в
полукольце. Исходя из этого, план второй фазы операции у нас будет
такой: вначале я отстреливаю, сколько возможно противников отсюда –
с этой точки, на которой мы сейчас находимся. Затем, как только
противник, теряя людей, сообразит, с какого именно направления по
ним ведётся огонь и попрячется так, что отсюда его достать будет
невозможно, я перемещаюсь на позицию к Фёдору Лукичу. Он мне
помогает забраться на дерево, и я по максимуму ликвидирую
противника с той стороны. После этого, мы вместе с ним,
перемещаемся к товарищу лейтенанту госбезопасности. И уже с того
дерева я добиваю тех недобитков, кого с предыдущих деревьев добить
не удалось. Если же, в лагере и после этого воздействия останется
кто-то живой, то мы вновь возвращаемся сюда. Вы занимаете позиции у
корней берёзы и страхуете меня. Я же вновь лезу вверх и сижу там,
словно бы кукушка, ожидая увидеть хоть какое-то движение на поляне
и засадить туда свинец, – закончив представления плана операции,
спросил: – Есть какие-то вопросы и предложения по существу
услышанного?
Как и ожидалось, никаких вопросов, в общем-то, не было. Только
вот Воронцов, услышав про кукушек, поморщился.
– «Кукушками» называли финских снайперов в «Зимней войне» с
финнами в 1939-1940 годах, – заметил он.