Женщина смотрела по-прежнему жестко, но, казалось, на ее губах
появилась улыбка. Знак на ее руке на мгновение вспыхнул ярче – а
потом пропал, словно и не было его.
– Думаю, нам стоит познакомиться, – негромко проговорила она,
откидываясь на спинку кресла. – По-настоящему. Не беспокойтесь, ваш
двоюродный дядя не услышит ничего из этого разговора. Шереметьева
Анна Михайловна, к вашим услугам.
Таак… Ладно, совру – поймет. Менталист же. Но коль этому
«двоюродному дяде», который на вид был не в большом восторге от
моего пробуждения, она не понравилась, значит рискнуть стоит.
– Ника. К вашим.
Женщина улыбнулась.
– А фамилия и отчество? Ваше, я имею в виду, а не этой
несчастной девушки, чья жизнь оборвалась, едва не начавшись.
Я склонила голову, вглядываясь в лицо незнакомой пожилой
женщины.
Какая девушка? И почему мое «фамилия и отчество»,
спрашивается?
Анна Михайловна долго размышлять не дала, продолжив:
– Давайте раскрою карты. Я вижу, что мозг мертв. Был мертв. А
смерть мозга, Ника, – смерть личности. Необратимая. Позволишь
обращаться к тебе на «ты»? Все-таки с пациентами как-то
привычнее.
Вот же лиса… Откажу – шагну к ссоре. Соглашусь – вроде как
доверие появится, потом на этом и сыграть можно.
Но, с другой стороны – мне нужна информация. Очень нужна.
Я медленно кивнула, не сводя глаз с менталистки.
– Вот и хорошо. Видишь ли – смерть мозга ведет к распаду
личности и уходу духа прочь. Одно не существует без другого. Тело,
конечно, можно поддерживать магией, можно – препаратами, даже
амулеты кое-какие для этого существуют, но все же есть те законы
природы, которые не нарушить. Тяжелые регенераторы даже,
теоретически, способны срастить нервную ткань... Но это
бессмысленно. Тело без личности и духа – лишь пустая внутри
марионетка, только по форме напоминающая человека. Но все же ты
действуешь и ты говоришь. Ты вполне жива, и притом дело явно не в
одержимости – мне доводилось иметь дело с теми, кого подчинили себе
Другие, и там все совсем иначе. Значит, из всего этого
напрашивается вывод: личность и дух все же есть. Вот только,
насколько мне известно, Ника Владимировна Ланская, – ошиблась она
только в отчестве, – никогда не интересовалась Другими, не называла
их демонами, не спрашивала про защиту от них и уж точно не считала
одежды окружающих странными, как и отсутствие у них оружия.