Последнее я вообще-то вслух не говорила… Но это было самой
меньшей из проблем.
Как бы ни болело тело, как бы не ныло колено – ладно хоть голова
прошла – разум мне не отказал. И по всему выходило, что мало того,
что эта Анна Михайловна видит меня насквозь, так еще и занесло
меня, очевидно, очень и очень далеко от Анклава. От любого
известного мне Анклава…
Даже там, где играют «в старый мир», демонов не называют
Другими. Другими они были до Прорыва…
Безумная догадка коснулась разума.
– А какой сейчас год?
– Две тысячи двадцатый – если тебе интересен римский
календарь.
Не прошлое, нет… Но все же.
В голове теснились множество вопросов, но я все же выбрала самый
насущный:
– Вы считаете, что я раньше не интересовалась защитой от
демонов. Но это же глупость: любой, даже самый последний Любящий,
должен знать, как защитить свое жилье и свою душу. Иначе быстро
лишиться и того, и другого.
Анна Михайловна мягко улыбнулась.
– Знаете, Ника, обычно после таких слов я прошу пациента пройти
со мной. И если он отказывается, то засыпает и просыпается уже в
прекрасно оборудованной палате. Но вам я для начала просто предложу
подойти к дальнему окну. Если справитесь, конечно.
Я ругнулась про себя. Надо было сразу это сделать, а не в угол
кидаться и Резонанс рисовать. Опасности-то не было, Нулевая
исчезла, а вот разведанных не хватало тогда, и не хватает и
сейчас.
Я медленно, в этот раз стараясь беречь колено, подошла к окну.
Анна Михайловна ничего не говорила, хотя ее взгляд я
чувствовала.
Стоило отодвинуть плотную занавеску, как перед моим взором
предстало удивительное зрелище.
Сразу за стенами дома начинался парк, уходивший вниз, к берегу
большого пруда. Но место, в котором я оказалось, располагалось на
возвышенности, так что из окна было видно, что дальше за прудом, за
несколькими полянами, рядами деревьев и кованым забором, раскинулся
город. Живой город, огромный город, в подступающей ночи светившийся
сотнями, тысячами ярких огней.
Я только и могла, что спросить:
– Это… Москва?
– Да, – спокойно подтвердила Анна Михайловна, продолжавшая за
мной наблюдать. – Это совершенно точно Москва.
Я сглотнула, пытаясь унять появившуюся дрожь в руках. Моя
Москва, та, в которой я родилась, выросла и, кажется, умерла, была
совсем другой. Она была местом, где за пределами защит Анклава, за
пределами, оберегаемыми Сердцами, демоны властвовали безраздельно,
властвовали не год и не два. Властвовали, уничтожая один Анклав за
другим…