— Везучий ты парень, Ванюха, —
ухватив Лапку за ошейник подтягиваю псинку к себе, чтоб погладить.
Понятное дело, это не тот мифриловый, а обычный кожаный ремень, с
металлическими заклёпками для красоты. Так сказать, показать
окружающим, что барбосина не дикая, а очень даже домашняя.
— Чей-то?
— Да Лапка по-русски не понимает,
иначе она бы тебе припомнила слова твои обидные.
— Так это твоя псина?
— Ваня, я тебя, как друга,
предупреждаю. Но учти, в последний раз. Не хами собачке, у неё
такой характер, что не дай бог. Будешь ходить покусанный и в
обоссаной обуви.
— Понял. А кто это? А как она это? —
разводит руками.
— Про фантомных волков слышал?
— Да ты гонишь!
— Делать мне нечего, — усмехаюсь.
— О какая, прелестная собачка, —
Ванька переходит на общий язык, — какая шёрстка, а глазки какие
умненькие. Просто красавица!
— Раф? — Лапка с удивлением смотрит
на меня.
— Конечно, подлизывается, — треплю
барбосину между ушей, — но из лучших побуждений. Ты же у нас
красотка.
— Раф, — Лапка самодовольно скалится,
но продолжает коситься на мясо.
— Хочешь кусочек? — проявляя чудеса
сообразительности Ваня, отхватывает щедрой рукой приличный шмат, и
опасливо пододвигает в сторону Лапки.
— Не-не, — щёлкаю псину по носу. — Ты
так за раз сожрёшь, и на остальное начнёшь зариться. Такие вещи
смаковать надо, — и достав свой нож в мгновение ока, рублю
выделенное мяско на мелкие куски. — Вань, дай тарелку. На,
проглотка, жуй. Только не спеши.
Честно скажу, пока резал, рот уже
наполнился слюной, так что отхватил кусик и себе, а запихнув в рот,
просто растёкся от вкусового оргазма. Ванька не соврал, вкуснотища
неимоверная.
— Погодь, давай с хлебушком, —
настоящий друг, выставляет на стол буханку белого хлеба.
— Чёрного бы хлебца, да лучку бы.
— Чего нет, того нет, но есть
чесночок.
— Брат, дай я тебя обниму! — ради
такого дела даже мясо откладываю в сторону.
— Раф? — Лапка отвлекается от своего
блюда, вопросительно глядя на нас.
— Да-да. Тебя я тоже люблю, —
отмахиваюсь от барбосины. — Вань, говори на общем, а то Лапка такая
любопытная, что не у всякой Варвары такой нос отрастал.
— Так она нас понимает?
— Ещё как.
— Понял. Фавы легенда этого мира. Как
ты только умудрился её приручить?
— Она сама меня выбрала, — развожу
руками. — Знал бы ты, как мы с ней первое время воевали. Но об этом
потом как-нибудь. Давай всё-таки послушаем, о твоих
приключениях.