Какое-то время я продолжал находится в этой непроницаемой
темноте, продолжая отстранённо вспоминать своё прошлое, кадры из
которого выскакивали крайне хаотично, совсем позабыв об порядке
моей жизни. Вот только в один момент мне просто надоело, и я понял,
что вовсе не чувствовал себя мёртвым. Как-то совсем не так я
представлял себе загробный мир. Все религии обещали хоть какую-то
деятельность по ту сторону жизни, но здесь была простая тягучая
тьма, сквозь которую не пробивалось ни звука, ни частички света.
Хотелось какого-то действия, и я просто постарался моргнуть.
На удивление получилось. Пусть я вообще не ощущал своего тела,
но сейчас мне удалось и перед глазами я увидел пол. Обычный пол,
набранный из дрянных деревянных досок и скреплённых грубыми
гвоздями с неодинаковыми квадратными шляпками. Это открытие меня
поразило для глубины души, а потому я зажмурился до рези в глазах,
но распахнув веки увидел ту же самую картину. Те же обшарпанные
годами доски и даже несколько пар ног, одетый в разномастные
башмаки и даже сапоги. Я потёр глаза кулаками для пущей уверенности
и сразу же заметил, что я в своём теле. Каждая моя частичка тела
ныла и болела, но не настолько, чтобы валяться на полу в позе
эмбриона. Осмотрев свои руки, заметил шрамы на левом предплечье,
оставленные пастью соседской собаки, успевшей неплохо меня так
цапнуть в своё время. К тому же остались и все мелкие шрамы,
непонятно, когда мною полученные.
Ничего не понимая, я медленно поднял голову, рассматривая
чумазые лица людей, ставших моими попутчиками. Выглядели они так,
словно лишь недавно покинули фестиваль средневековой культуры,
пробираясь через целые горы грязи. На лицах этих людей не была даже
намёка на радость. Попутчиков в большой телеге было восемь и все мы
были прикованы к полу цепями. Звенья её были не очень толстыми, но
достаточно крепкими, чтобы сдержать даже самого сильного человека.
Я попытался было немного дёрнуть руками, но от звона железа на меня
обратил внимание один из соседей по телеге, шикнувший на меня,
опасливо при этом посматривая на двух извозчиков.
Проследив взгляд мужчины, я взглянул на ведущих телегу мужчин.
Два человека, два рослых мужчины, покрытых доспехами. Весьма и
весьма, надо сказать, аутентичные. Тела их были покрыты кольчугами,
надетыми поверх стёганных курток, тогда как головы защищались
большими железными широкополыми шлемами – шапелями. Оружия у них я
не видел, но было понятно, что ходят эти люди далеко не с
резиновыми дубинками.