И это осознание не отболевшего, не прошедшего и не оставленного в прошлом, ещё больше обострило злость. Не сказать, что Ставр всё забыл и перестал думать о Рите, но незнание о ней и отсутствие её в поле зрения притупили разъедающие чувства и позволили полноценно жить. Да, ровно, да, без искр и без пьяных пузырей в крови, но кусок покоцанного льда в груди не мешал ходить по клубам и сливать в доступных баб напряжение.
Таким взбешённым, с прокатывающими под кожей скул желваками, со стиснутой до скрипа челюстью, с губами, вытянутыми в жёсткую линию, Рита увидела Ставра, очнувшись у него на руках. Страх, что сошла с ума, ужас, что провалилась в ад и больше не увидит сына, паническим холодом пронеслись по липкой коже.
— Нет, нет, нет, — задёргала ногами Маргарита, пытаясь навесу отползти от воскресшего кошмара. — Ты не настоящий. Тебя нет. Это бред от высокой температуры.
— Угомонись, — зашипел сквозь зубы Ставр и болезненно сжал её, оставляя, скорее всего, синяки на нежной коже. — Не хватало устроить спектакль перед посторонними. Хочешь побиться в истерике? Запрись где-нибудь в изолированном помещение.
А Рита хотела… И побиться в истерике, и отгородиться от реальности, и изолироваться от прошлого, всё ещё являющегося во снах, от которых Маргарита просыпалась на влажных простынях в холодном поту. В такие пробуждения её била крупная дрожь, мокрые пряди волос липли к лицу, зуб на зуб не попадал. А ещё жутко саднило горло, словно она орала на весь район.
— Отпусти, — задушено прошептала Рита, каменея в его руках, словно статуя из бездушного гипса.
И Ставр всё чувствовал, будто они сконектились при касании и теперь её паника и страх перетекают в него, стремительно затапливая и грозясь перелиться через край. А стоит этой ядрёной смеси выплеснуться наружу, как она начнёт захватывать физические объекты и врастать в них, паразитируя на людских эмоциях.
Бред, конечно, но Клыков готов был перелопатить любую чушь, лишь бы отгородиться от Риткиной боли и растерянности, лишь бы столкнуться с совсем другой реакцией. Более спокойной, взвешенной. Он уже пожалел, что решился нарисоваться в её жизни, воскреснув из мёртвых, но увидев Марго, сбегающей с намеченной встречи, почему-то поверил в толкательный механизм судьбы. Ведь не просто так их петляющие дорожки пересеклись который раз.