Аркадий Степанович загорелся архитектурными предложениями, одобрил смету, не исправив ни одной циферки, а на подписание договора и окончательное обсуждение сроков вызвал Маргариту сюда, сославшись на болезнь супруги и на невозможность её оставить.
Документы завизировали в процессе обеда ещё вчера, и можно было бы возвращаться домой, да Бойко просил скататься на объект и познакомиться с его партнёром. На этом и разошлись, а на выходе Рите померещился Клыков, и вместо уютного гостиничного номера Маргарита оказалась на вершине утёса, где чуть больше трёх лет назад Ставр сделал ей предложение, и куда она сбежала в ту проклятую ночь.
В желудке неприятно засосало, намекая на то, что перед встречей хорошо бы позавтракать и заправиться крепким кофе. Рита в последний раз глянула в сторону скал, переливающихся матовой бронзой на фоне пушистой ваты облаков, и завела движок, с шуршанием трогаясь по каменной крошке.
До пробуждения сына ещё пара часов, до встречи с компаньоном Бойко все четыре, так что было решено вернуться в гостиницу, привести себя в порядок и заказать плотный завтрак.
Курортный городок только просыпался. На искрящейся ряби воды то тут, то там чернели жирные точки небольших лодок, крутящихся вокруг сетей с торчащими на поверхности палками, коммунальщики высыпались на улочки и площади, устраняя последствия бешенства природы, поливочные машины с шампунем проходились по асфальту и булыжникам старой мостовой, смывая следы бензина и осевшей под тяжестью дождя пыльцы.
Зайдя в номер, Рита на ходу стащила задубевший от грязи и соли костюм, покидала на пол осточертевшие шпильки, впившиеся в кожу головы пока она пребывала в отключке, брезгливо избавилась от белья, утратившего за сутки свою чистоту и свежесть. Забралась в кабину, потянула рычаг и подставила лицо тугим, тёплым струям, проваливаясь на несколько лет назад.
Конец декабря в том году выдался мерзким. Вместо снега с низкого неба сыпала мелкая крошка, сразу стаивая, стоило ей коснуться земли, злющий ветер порывами накатывал со стороны моря, трепля рекламные плакаты и срывая магазинные вывески. По обледенелой набережной нёсся мусор, выпавший из перевёрнутых урн, подмёрзшие бакланы изредка падали камнем вниз, разочарованно крича из-за скудного улова, и лишь одинокая фигура кутающегося в драповое пальто художника ярким пятном дессанировала с серостью дня.