— Неужели нельзя было выбрать другой подарок? — перебирала ногами Рита, проскальзывая на тонкой подошве. В её планах сегодня был только институт, поэтому выбор пал на короткие, замшевые ботинки.
— Нельзя, — упрямо задрала подбородок Юлька, шустро перешагивая бумажный стаканчик, катящийся по ступеням. — Ты же знаешь, что Светочка Владимировна давно хотела свой портрет в антураже восемнадцатого века, а собранных денег хватило бы или на кружку с памятной надписью да букет цветов, или на мечту, написанную рукой сумасшедшего Малявкина. И забрать заказ нужно сейчас.
Сумасшедшим Малявкиным в их городе звали того самого художника, что в любую погоду стоял здесь и прорисовывал оттенки моря, сливающегося с небом в полосе горизонта.
Приёмка работы оказалось смазанной и быстрой. Юля всунула Малявкину в ладонь скрученные деньги, он в ответ упакованный в плёнку рулон, и на этом обмен любезностями окончился. Рита торопилась уйти с продирающего до костей ветродуя, понеслась по лестнице вниз, и, не дойдя с десяток ступеней, потеряла сцепку с поверхностью, судорожно взмахнув руками вверх. Будто можно зацепиться за воздух и таким образом удержаться на ногах.
Чуда не произошло. Марго хваталась за пустоту, буксовала на ледяной корке и упрямо заваливалась назад, грозясь разбить голову и переломать позвоночник. Почему-то в момент опасности она звала маму, хотя давно уже считалась сиротой и привыкла полагаться только на себя.
До неминуемой катастрофы оставались считанные сантиметры, когда барахтающуюся и не сдающуюся силе притяжения Ритку поймали крепкие руки и горячее дыхание обожгло висок.
— Что же ты, красавица, забыла здесь в такую погоду и в таком виде? — пробрал до мурашек хриплый голос владельца отличной реакции, и Марго снова обрела твёрдую почву под тонкими каблучками. — Стои́шь? Крепко?
Развернувшись в захвате, Рита смогла лишь качнуть утвердительно головой, потому что от глубины синих-синих глаз и от чертовщинок, скачущих в них, все слова застряли в глотке. И, наверное, дело оказалось не только в глазах. Молодой мужчина вообще притягивал к себе взгляды и, Маргарита не сомневалась, заставлял женскую половину выпрыгивать из трусиков. Этакий образчик мужественности и мускулистости, а точнее — ходячий секс.
Витька с параллельного курса, ухлёстывающий за ней уже второй год, не шёл ни в какое сравнение с этим породистым самцом. Тут была и стать, и косая сажень в плечах, и упрямый подбородок, и чувственность в изгибе губ, и ощутимая мощь, расходящаяся кругами, как от брошенного камня по поверхности воды. Марго готова была ещё раз слететь с лестницы, лишь бы этот мужчина поймал её снова.