Сам Аркадий, в ходе написания произведения в жанре
«альтернативная история», затрагивающем период непосредственно до
Великой Отечественной войны, так и не определился, что именно это
было. Но главное, в чём он даже не сомневался, это то, что
Курчевский потратил целую прорву ресурсов страны на совершенно
бесполезное оружие.
Это вообще никак не помогло, не продвинуло военную науку ни на
метр, поэтому расстреляли Курчевского совершенно не зря.
Простым решением было бы удалить его от каких-либо разработок,
но зарывать такой «пробивной» талант — это тоже, своего рода,
преступление…
Немиров долго думал, что делать с этим человеком, а потом
придумал элегантное решение.
«Америка ведь ищет таланты?» — улыбнулся он своей мысли.
Его загадочная улыбка напрягла Леонида Васильевича.
— Выпьете? — предложил Аркадий. — У меня есть «Московская
особая».
— Спасибо, но воздержусь, — покачал головой Курчевский.
— И это правильно, — кивнул Аркадий. — Итак, есть у меня для вас
очень серьёзное задание. Требуется ваше принципиальное согласие, но
если согласитесь, то назад дороги не будет.
— А что за задание? — спросил Леонид Васильевич.
— До получения согласия я не могу разглашать подробности, —
произнёс Аркадий. — Могу сказать лишь, что связано оно будет с
секретной деятельностью за рубежом, в недружественной стране, в
глубокой конспирации…
— Глубокой конспирации? — не понял его Курчевский.
Мужчина был напряжён и напуган.
— Это значит, что никто не должен будет знать о вашей связи с
советскими властями, — объяснил Аркадий. — Если назвать это простым
словом, то это будет шпионажем.
— Шпионаж… — произнёс Леонид Васильевич.
— Родина будет помнить о вас и предоставит вам достаточно
ресурсов, чтобы вы ни в чём не нуждались на чужбине, — улыбнулся
Аркадий. — Это очень ответственное и важное задание. Возможно, по
итогам его выполнения, спустя годы, вас назовут героем… Если
справитесь.
— Это будет опасно? — спросил Курчевский.
— Опасно это станет лишь в том случае, если вас раскроют, —
ответил Немиров. — Но при соблюдении всех мер предосторожности,
опасности не будет. Не нужно будет никого убивать, предавать и
обманывать — ваша деятельность будет связана с другим
направлением.
Курчевский молчал, обдумывая его слова.
— Когда я говорю, «ни в чём не нуждались на чужбине», я имею в
виду очень много денег, — пояснил Аркадий. — Но самое главное — это
признание. Пусть вас признают чужие люди, но это тоже что-то. Они
возвысят вас на пьедестал почёта и уважения. Но, опять же, при
условии, что вы будете справляться. Неудачников никто не
возвышает.