— А взамен вы всего лишь будете продолжать войну? — уточнил
английский посол.
— «Всего лишь»? — усмехнулся Ленин. — Мы будем жертвовать
жизнями солдат, десятками тысяч, чтобы продолжать эту ненужную
войну. Ради чего?
— Германия уже обречена, — заявил Палеолог. — Не переоценивайте
свою значимость.
— Что ты думаешь, Аркадий Петрович, об обречённости Германии? —
поинтересовался Владимир Ильич.
— Запланированное ими весеннее наступление, увы, уже сорвано, —
произнёс Аркадий. — Все старания Великобритании и Франции,
готовившихся отражать его, пропали втуне — немцы не почувствовали
себя способными начинать наступление после таких потерь на
Восточном фронте. Я думаю, что это наступление могло окончательно
надорвать силы Центральных держав и ускорить их падение. Но теперь…
Германия сохранила солдат, боеприпасы и оружие. Позиционный
характер ведения войны обещает нам, что это может затянуться. А
если Германия сможет перебросить свои войска с Восточного
фронта…
Эти двое прекрасно знают об этом. Слухи о грядущем большом
немецком наступлении ходили ещё в начале года — в абсолютной
секретности такое сохранить невозможно. Если даже Немиров, кукующий
на Северном фронте, слышал эти слухи, то уж дипломаты должны были
их не просто слышать, а точно знать, откуда они исходят и насколько
им можно верить.
— Но, да, — произнёс Аркадий. — Вынужден согласиться — Германия
обречена. Вам осталось только добить её и смело делить колонии, а
также грабить её материальные ресурсы. Но какова будет цена у этой
победы? Как долго продлится война? Выгодно ли вам собственными
руками закрывать Восточный фронт? Устоят ли ваши буржуазные режимы
после нескольких дополнительных лет войны?
На лице француза появились признаки охватившего его возмущения,
а вот англичанин очень хорошо себя контролировал.
— Вам лучше переживать о собственной стабильности, — хмыкнул
посол Бьюкенен. — Списание части долга — это возможный сценарий. А
вот признание вашей «страны»…
— Это обязательное условие, — покачал головой Ленин. — Какой нам
смысл выплачивать вам долг, если будет невозможна торговля?
По англичанину видно, что он очень хочет что-то сказать, что-то
резкое и презрительное, но десятилетия опыта заставили его
сдержаться.
— Десять процентов долга — это максимум, на который вы можете
рассчитывать, — произнёс он вместо этого.