– С этим как-то можно бороться? – спрашиваю я.
Берт смотрит на меня внимательно и располагающе, и я неожиданно для самой себя вываливаю нашу семейную трагедь.
– Брат женился не по указке папы. До сих пор не разговаривают. А там Настя растёт. Хорошая такая, как куколка. Разве это правильно?
Берт слушал меня молча, но в глазах его я читала участие, и поэтому болтать было легко, будто мы сто лет знакомы, а не встретились случайно во второй раз.
– Я никогда не женюсь без любви, – сказал он много позже. – А по указке отца – тем более.
Слишком твёрдо, выпятив подбородок. У него шея, как у лебедя – длинная и беззащитная. Кадык выпирает. А он такой торжественно-серьёзный.
В иное время и при иных обстоятельствах, я бы, наверное, посмеялась. Над другим мальчиком – точно. А если б Сандра была рядом – безусловно. Та любила высмеивать, поддевать, смотреть свысока. У неё получалось. А я нередко просто шла у неё на поводу.
Но сейчас, когда мы с глазу на глаз беседуем по душам, Альберт Ланской не казался мне ни пафосным, ни смешным. Я видела в нём другое. И это другое заставляло почему-то сердце быстрее биться в груди.
В тот день мы расстались скомкано. А точнее – вообще никак.
– Вот вы где, – застала нас его мать врасплох. Смотрела проникновенно-внимательно. От её взгляда хотелось спрятаться. Мы ведь просто беседовали. Сидели друг от друга на километр. Но почему-то было ощущение, что она нас застукала за чем-то очень интимным. – А мы вас обыскались. Маргарита где?
– Где-то здесь, – зачем-то соврала я.
Ланская лишь мягко мне улыбнулась, прекрасно понимая, что я лгу.
– В следующий раз, Альберт, – обратилась она к сыну, – отвечай на телефонные звонки. Пойдёмте, время ужинать.
Во время ужина мы сидели за большим столом, как по разные стороны баррикад. Взрослые вели чинные беседы, мы тупо молчали, уткнувшись в свои тарелки. Рита появилась с опозданием, за что получила стальной взгляд от отца, но не очень впечатлилась его сжатыми в узкую полоску губами и дёрнувшимся желваком на щеке.
Ей попадёт, – подумала я тогда и почувствовала, как засосало где-то внутри от страха. Но Рите, кажется, было плевать. По крайней мере, внешне.
– Какие хорошие душевные люди, – вздыхала мама, поглядывая на мрачного отца. Ей очень не хватало эмоций и общения.
– Типичные выскочки, – рубанул отец в своей прямолинейной манере.