Кстати, чай в поездах тоже особый, в граненых стаканах и
алюминиевых подстаканниках. Всегда переслащенный. Пожалуй, напиток
со схожим вкусом дают только в детских садах.
Разместились мы исключительно на верхних полках. А ближе к
вечеру первого дня, когда все уже устали валяться на полках
плацкарта, Ветров решил сделать обход.
— Громов! — раздалось снизу, едва я только уснул.
— Я! — чуть не ткнулся лбом в потолок от неожиданности.
Майору очень не понравилось, что я снял китель, оставшись в
одной только тельняшке и штанах. Носки уже перекочевали в берцы,
что стояли под нижней полкой.
— Так, я не понял! Почему китель снял?
— Потому что жарко! — невозмутимо ответил я. — Здесь же не
меньше тридцати градусов! И людей столько же!
— Ну, ты молодец! — нахмурился он. Сам был мокрый как воробей,
но форму не снимал. Это похвально, но глупо и не имело никакого
смысла. — Почему нарушаешь правила ношения военной формы?
— Мы в поезде, вроде, — терпеливо возразил я, ни капли не
удивляясь армейскому тупизму. — Комендатуры тут нет. И откуда мне
знать эти самые правила? Их что, кто-то объяснял?
В боевых условиях на такую ерунду никто не обращает внимания,
главное, чтобы это не приносило больше вреда, чем пользы. А еще, в
боевых условиях, сержант мог на равных не только разговаривать с
майором, но и послать его куда подальше, если тот был не прав. Было
разумное взаимоуважение и понимание — один в поле не воин. А вот
понты там никому не нужны. Если кто-то из прибывших молодых
офицеров пытался отправить матерого контрактника мыть за ним кружку
из-под кофе, то ему очень быстро давали понять, что так делать не
стоит. Конфликты между своими случались очень редко — каждый
понимал, что в случае обострения обстановки, затаивший обиду
человек, вполне мог выстрелить своему же в спину. И никто ничего не
узнает.
— Громов, что-то ты слишком болтливый! Верни китель на место! —
майор от моих слов даже слегка растерялся. И верно, откуда мне
знать то, чего я не знаю?! Чисто по-военному.
Кстати, если есть мозги и смекалка, запутать и сбить с толку
штабного военного очень просто. Но об этом тссс…
— Есть! — нехотя отозвался я. Китель в итоге так и не надел.
Ветров, поначалу показавшийся нормальным мужиком, оказался
жутким душнилой. Уставник, который непременно считал, что правила
написаны для того, чтобы их неукоснительно соблюдать. Знавал я
таких, особенно в тылу. Замполит же, что с него взять? Забегая
вперед, скажу, что он знатно потрепал всем нервы своими
замечаниями. И не только в поезде.