— Это моя первая способность, открылась в четыре года. Даже не
способность, а бонус от Стикса, — Агнис улыбнулась, глаза погасли.
Кирилл тоже выключил «ночной режим».
Подмывало расспросить про другие способности, но Кирилл
сдержался. Рано для таких интимных тем.
— Папа просил передать тебе спасибо, и что «умнее с вашей первой
встречи ты не стал».
— Вот как? — Кирилл сделал вид, что задет. — Ему не нужен
Город?
— Город всем нужен, — Агнис вздохнула. — Ты не думай, мы все в
долгу перед тобой, но папу иногда не понять.
— Где он, кстати?
— Уехал сразу после твоего возвращения. Но сначала убедился, что
ты в порядке.
— Трогательно.
— Кирилл… Ты ведь все рассказал?
Он вдруг понял, что держит Агнис за руку. Разжал пальцы,
отстранился. В эти игры можно играть вдвоем.
— А ты позови ментанта, проверь.
— Прости. Я не то имела в виду. Точнее, выбрала неправильные
слова. Может, что-то пропустил? Что-то показалось неважным,
лишним?
Кирилл лихорадочно соображал. Чем бы занять голову Агнис, увести
от опасной темы… И врать нельзя. В конце концов, она женщина.
Странная, непонятная, с искаженной рождением и жизнью в Стиксе
психикой, но — женщина.
— Да. Кое-что я не рассказал. На обратном пути стало страшно,
что не дойду, и больше не будет вот такой ночи, когда только ты и
я, этот сквер, луна…
Обостренным слухом иммунного Кирилл уловил, как участилось
дыхание Агнис. Он говорил правду, но душу оцарапало стыдом,
раскаянием. Неправильно все это… Алиса уже замечает неладное.
Остался маленький шаг, когда ее ревность потеряет беспочвенность.
Да уже потеряла, черт побери! Разве это Ник сидит глубокой ночью
под луной и держит дочку Диониса за руку?! А если бы Алиса себя так
вела? Строила глазки Радию, пропадала с ним, защищала от нападок
друзей?
— Я пойду. Доброй ночи.
Но отдохнуть не удалось. Кирилл открыл глаза за несколько секунд
до стука в дверь. Если стучат, а не молча вламываются — значит,
можно пойти открывать без автомата. С одним пистолетом сзади за
поясом.
На пороге стоял Дионис. Лоб замотан бинтом, под глазами круги.
Весь помятый, пыльный, опирался на перила, стараясь не нагружать
левую ногу. Кирилл присмотрелся: ботинок разлохмачен, словно его
жевала элита. Хотя, кто знает…
— Хреново выглядишь, — сказал Дионис. — И зачем ты на черноту
поперся?
— Не надо было?