Логово сектантов находилось посреди черноты. Кирилл смотрел в
окно на близкий горизонт, где желтая выгоревшая степь постепенно
исчезала во мраке. Чуть в стороне искрилось удивительно прозрачное
озеро с песчаными берегами, вокруг него изнывали под солнцем ивы,
липы.
— Я появился в похожем месте, в кластере посреди черноты.
Агнис поставила на стол чайник, чашки.
— Как ты выжил? Долго был один?
— Дней пять, или неделю, не помню. Туда пришел мой крестник.
Тогда он показался мне редкостной мразью, а сейчас понимаю — по
сравнению с некоторыми он был даже приятной личностью.
— Был?
— Был. Я нашел у него таблетированный живчик, концентрат. Ел,
пока шел по черноте, потому и выжил.
Кирилл вспомнил, к чему это в итоге привело, замолк. Агнис
разлила чай по тонким фарфоровым чашкам, покрытым красивой сетью
старых трещин. Посуда казалась невесомой, бумажной, чуть ли не
прозрачной. Кирилл взял чашку, посмотрел на свои пальцы и понял,
насколько изменились. Распухли, погрубели, ногти стали желтыми и
толстыми.
— Ты еще не говорил друзьям? — спросила Агнис.
— О чем? Нет…
Кирилл снова посмотрел в окно. На берегу озера появилась Алиса,
села под деревом, открыла книгу.
— Может, вы знаете способы, как остановить превращение в кваза?
Кроме белого жемчуга.
Агнис пожала плечами.
— Я никогда не интересовалась. Если и есть ответы, то в
Институте. Но вряд ли это возможно без жемчуга. Подумай сам: даже
влиятельные и богатые квазы, хозяева целых стабов так и остаются
квазами. Почему тебя это так волнует?
— Шутишь? Я не хочу становиться уродом.
— А, как ты выразился, уродство, единственное, что ты получишь
от изменений?
Кирилл задумался. Он уже стал привыкать к новой силе, ночному
зрению, выносливости.
— Значит, дело только в том, что ты потеряешь смазливую
физиономию? — Агнис смотрела требовательно, оценивающе. Кирилл
ощутил, что от ответа многое зависит. Нет, не успех их общего дела,
а иное… Возможно, ее личное отношение.
— Нет. Но я не в восторге, что стану похожим на зараженного. Это
как окончательная метка Стикса. Клеймо. А еще Алиса… Не хочу, чтобы
она пересиливала себя и любила урода. У нас и так что-то ломается в
отношениях, — неожиданно признался Кирилл. Агнис кивнула, словно
другого и не ждала.
— В детстве я очень любила сказку «Красавица и Кваз». Каждый
вечер просила маму почитать. И не понимала, почему героиня так
страдает. Кваз из сказки сильный, смелый, в то же время добрый. Он
не взял Белль силой, хотя мог. Ласков с ней, обходителен. А она,
дура, мечтает о неведомом принце из снов, даже не задумываясь, что
он за человек. Главное — смазливый. И только доведя бедного Кваза
до полусмерти, Белль опомнилась. Мне кажется, она все понимала с
самого начала, но, как и большинство женщин, просто пыталась
привязать Кваза еще сильнее. Дура. На месте Белль я бы поступила
иначе.
