— Звать-то тебя, как? — произнесла, раздеваясь и неся большущее
мокрое полотенце из ванной. — Или это конфиденциальная
информация?
Вампир внимательно проследил за её действиями, гулко сглотнул,
когда девушка появилась совсем рядом, лишь в чёрных лосинах и топе,
плотно обтягивавшем её полную грудь, и, подняв глаза, наконец, ей
ответил:
— Виктόр. Я всего второй день, как в России.
Кира забрала из рук у него этот несчастный платок, уложила
вампирову голову на подушку и осторожно её обернула влажным
полотенцем.
— Надо же, а по-русски балакаешь, как на родном. Ей, парень,
руки-то убери! Обломаю ведь, а ты и так дохлый совсем. Будешь
дохлым и без рук.
И как так получилось, что ладони Виктора (сразу обе) легли на
великолепную грудь Киры? Мистика! И ему полегчало немного. Даже
голова закружилась чуть-чуть, как это бывало лишь после глотка
женской крови.
— Прости, это инстинкты, — тихо и кротко повинился он, с
огромным трудом убирая руки. Хотелось трогать и трогать, уж больно
удобно ложилась эта горячая и роскошная красота в его длинные
костлявые пальцы.
— Инстинкты у него, — беззлобно проворчала волчица, вытирая
влажными салфетками кровь с лица вампира. — Знаю я ваши инстинкты!
Пожрать, пожрать и ещё раз пожрать! Вы на женщин смотрите
исключительно как на кормовую базу. Только попробуй ко мне ещё
зубами прикоснуться, и тогда будешь ещё и беззубым.
— Такая красивая и такая сердитая, — пробормотал Виктор, решив,
что притвориться совсем мёртвым в его случае будет самой безопасной
и правильной тактикой. Как опоссум, ага. Закрыл глаза, задышал
нарочито спокойно, разве что язык набок не свесил, но решил не
переигрывать. Всё же, когда вокруг тебя суетится женщина, да ещё
такая (ого — го какая!), это невероятно приятно.
Расслабился, засопел и сам не заметил, как заснул.
Он вообще последние полгода спал мало и беспокойно. Вначале
боялся, что его найдёт клан, потом боялся, что ему не на что будет
жить (много ли приличных вакансий для ботаника в этом бренном мире?
А для вампира-ботаника, склонного к мизантропии?), а потом просто
боялся бессмысленности существования. Особенно помня, что впереди
ещё длинная и холодная зима, которую предстоит провести в дикой
дальней России. На вампира такая тоска нападала, что впору впасть в
спячку и не выползать из берлоги до самой весны.