В примыкающей комнате, больше похожей
на склад, я обнаружил свое оружие и контейнер с вещами. Доспех пока
не вернули, вероятно, его готовили к перекраске. Второе свободное
помещение предназначалось для трофеев. По крайней мере, стены там
были утыканы крюками и пустыми пока табличками. Как удалось
выяснить чуть позже, космодесантников из одного ордена часто селили
в одни и те же кельи, дабы они видели подвиги своих братьев, тех,
чьи имена были им известны. В моем случае я оказался первым,
Кархародонов здесь еще не было, прошлых трофеев никто не оставил,
следовательно мне следовало положить начало. Подобными нехитрыми
манипуляциями Караул всячески подстегивал мотивацию оказавшихся
здесь Астартес.
В самом начале я не особо обращал
внимания на подобные детали. Меня куда больше заботило то, что со
мной случилось. Блокировка дара воспринималась невероятно
болезненно. Меня словно сделали инвалидом, лишили самой сути. Я
перестал быть самим собой, став слабым, словно новорожденный щенок.
Причем, на подобное я пошел вполне добровольно. Задкииил и прочие
библиарии Караула не собирались говорить, когда тренировки
закончатся и Жука снимут, а потому каждый день проходил поистине
мучительно.
В те дни начальной адаптации мое
терпение поддерживали две вещи: осознание, что не я один иду таким
путем и перспектива, что в итоге все пойдет на пользу. Так что я
выдержал. Впрочем, здесь отсутствовал какой-либо подвиг. Через Жука
прошел Задкиил и сотни других библиариев в этой, и прочих,
крепостях Караула.
Первая присяга оказалась хоть и
торжественным, но достаточно скромным ритуалом, во время которого
Астартес давали слово хранить секреты Караула и пройти с честью
сквозь грядущие трудности. Присягу принесли сорок два воина, именно
столько прибыло в «Эриох» в ходе очередного набора. Больше всего
здесь было Ультрамаринов и их дочерних орденов, но также
присутствовали космодесантники из достаточно редких подразделений,
причем не только сегментума Ультима.
После Первой присяги начались
тренировки, бесконечные, разнообразные, изматывающие. При желании,
соответствующих эпитетов можно было подобрать бесчисленное
множество. Несколько сержантов контролировали учебный процесс и
делали все возможное, чтобы испортить нам жизнь.
Каждые сутки начинались с общего
молебна, во время которого космодесантники обращались к Императору
с просьбой преумножить силы и благословить на борьбу с ксеносами.
Сам молебен составили максимально универсально, дабы удовлетворить
всевозможные нюансы верований, которые разнились от ордена к ордену
и зачастую могли принимать весьма специфические формы.