– С возвращением в реальность, брат,
– после Могильного ящика первым, кто меня приветствовал, стал Рал
бал Ашур, которого мы прозвали Книжником.
– Спасибо, что встретил, – ответил я,
находясь в настроении, когда никого не хотелось видеть.
– Недавно я читал о брате Рико,
который как-то находился в саркофаге пять полных суток.
Рассказать?
– Пока придержи истории при себе,
Книжник, сейчас у меня нет настроения их выслушивать.
– Понимаю.
– Что говорят о нашей драке? – я
решил направить беседу в более конструктивное русло, не желая
оскорблять Ашура апатией. Он относился ко мне хорошо, подобное
стоило ценить.
– Пятьдесят на пятьдесят, мнения
разделились. Есть те, кто вспоминает о том, как доблестно
Кархародоны сражались на Бадабе. Другие действительно не до конца
верят, что вам можно доверять, а потому поддерживают Улберта, –
сообщил он с обезоруживающей прямотой.
– А ты?
– Я бы хотел попасть с тобой в одну
команду, – сказал он. Здесь подобное признание считалось лучшим
проявлением уважения. Я молча пожал ему руку, по достоинству
оценивая такие слова.
После наказания жизнь вошла в уже
знакомую колею. Ни Улберт, ни я извиняться не стали, но градус
наших отношений все же слегка понизился.
Иногда вместе с Ралом Книжником,
Мораном Добряком, Герти Тенью и двумя-тремя другими воинами мы
обследовали «Эриох», посещая те места, в которых нам разрешалось
бывать. Правда, крепость была огромна, а свободного времени не так
уж и много.
Некое разнообразие, по примеру Рал
бал Ашшура, я обрел в чтении. В местном библиаруме нашлось
множество интересных книг, иногда я читал романы либо прославленные
на весь Империум поэмы, воспевающие безграничный потенциал
человеческого духа и одержанные благодаря ему победы. Было бы
забавно увидеть выражение на лицах Кархародонов, уличи они меня в
подобном времяпровождении.
Тренировки продолжились. Время
прохождения тех или иных препятствий улучшалось, затем улучшалось
снова и наконец начали появляться первые приближения к рекордам
прошлых наборов. Успех в обучении был неизбежен, так как здесь
собрали элитных ветеранов, которые и так прекрасно знали
многочисленные аспекты войны, пройдя сотни битв и лишений.
Мы по-прежнему действовали без
силовой брони, которую каждый считал столь же естественной, как и
кожу. Мы сражались в клетках один на один и один против троих,
сражались в невесомости и в воде, на двигающихся поверхностях и при
чудовищной гравитации, при высоких и низких температурах, с
задержкой дыхания и с завязанными глазами. Мы просто сражались,
отрабатывая тактику и взаимодействие.